Мать или Новый Вид (Том 2)   ::   Сатпрем

И видение было ясным: если миллионы (не тысячи, а миллионы) людей соберутся вместе, оставаясь совершенно спокойными (просто соберутся вместе в каком-то месте), тогда это будет иметь силу. Но не должно быть НАСИЛИЯ; как только попустительствуешь насилию, это означает возврат к прошлому, открытость ко всем конфликтам. Оккупация массой, массой мощной в силу самой своей недвижимости... Я знаю это. Было -- всегда было -- отождествление сознания этого тела с революционными движениями; я всегда знала о них и направляла их даже прежде, чем приходили о них новости: в России, Италии, Испании и повсюду, всегда и везде, и это, по сути, была одна и та же Сила, стремящаяся ускорить приход Будущего -- всегда -- но вынужденная приспосабливать свои средства действия к преобладающему состоянию массы. А теперь кажется, что состояние земли в точности таково, что то, что подготавливается (если это уже не сделано), это проявление масс через некую молчаливую и недвижимую волю. И это промежуточный период, чтобы достичь такого состояния, в котором эта масса будет под контролем и будет направляться напрямую Силой свыше. Вот куда мы направляемся.

"Единение Масс" Мао Цзе-дуна имеет, возможно, совершенно другой смысл.

Так, на мгновение, мы можем представить, что маленький золотой переключатель давит на земные массы, на те молодые, открытые массы, которым довольно будущего интеллигентных роботов и... все останавливается. Летчик внезапно обнаруживает, что его самолет утратил всякое значение; правительственный чиновник отнимает свою шариковую ручку от сухого указа и осознает, что его параграфы душат его; избиратель -- дорогой избиратель -- внезапно открывает, что его голос бессмысленен, и что он голосует просто за надсмотрщика тюрьмы; праве, левые, центристы -- все обнаруживают, что больше нет никакого центра и направления и что судно дало течь со всех сторон; люди с Востока, люди с Запада, желтые и красные, смотрят скептически на те термитные стены, которые заточают их в несуществующих идеологиях; молодые, совсем юные, еще-не-задушенные, смотрят на груды уравнений, степеней и библиотек, и на все очаровательные бомбы, которые копят их отцы, и это больше ничего не значит: мы живем не для этого, ни для чего! Пока мы совершенно не сошли с ума. Поэтому мы бросаем ручку, забываем о параграфах, самолетах, бюллетенях, уравнениях и обо всем этом сумасшествии -- и МЫ БОЛЬШЕ НЕ В ЭТОМ. Мы никогда в этом не были, это Ложь, этого не существует. Мы принадлежим чему-то другому, мы -- из следующего-мира-здесь, который взрывается нам в лицо. И вуаль разорвана. Иллюзия рушится благодаря силе тех миллионов взглядов, которые хотят видеть настоящую землю, жить настоящей жизнью, быть для блага. И внезапно мы смеемся, это грандиозный божественный смех, который охватывает всю землю перед лицом ошеломленных фантомов -- мы смеемся и смеемся сверх всякой веры, за пределами любой веры. Это сделано, мы в нем. Мы живем, мы дышим. Это здесь. Великий бойкот ментальной Машины. Недвижимые миллионы бросают Машину, бросают фантомов, бросают законы, бросают Смерть. Мы возвращаемся к жизни на настоящей земле. Просто через недвижимую силу миллионов, которые имели это.

И сеть исчезает.

Нет, не возврат к вращающемуся колесу -- прыжок к настоящей земле.

Действие мировой магии.

Недвижимая революция.

И Машина останавливается. Все кончено, больше не работает.

Не осталось никого, чтобы ее обслуживать.

Никто не избирает тюремщиков.

Никто не охраняет границы.

Никто не закручивает гайки.

Есть только живые, это все.

И они будут мастерить новое будущее силой своей радости.

Есть все растущее чувство, что Истинное -- это единственное средство изменения мира; все прочие способы медленной трансформации всегда отклоняются от цели -- вы подходите ближе и ближе, но никогда не достигаете цели -- и конечной стадией должна быть замена на истинную Вибрацию.