Гастроль без антракта (Black Box - N)   ::   Влодавец Леонид

Все три такси, держась в кильватере друг к другу, свернули направо, а затем, описав дугу, вывернули влево, в путепровод, проложенный под автострадой. Здесь дорога шла по выемке, обсаженной по краям ровненькими пальмами и украшенной рекламными щитами, призывавшими бриться лезвиями "Gillette", жрать "Mars" и "Snikers", курить "Camel" и "Lucky strike" - в общем, хорошо знакомыми и привычными по нынешнему российскому житью. Правда, тут все было написано по-испански. Въехав по пандусу в подземный гараж, такси развернулись, выражаясь по-армейски, в линию машин и остановились. Появились три девочки-креолки вылитые Марселы в молодости! - а также шесть боев-униформистов для переноски тяжестей. Тяжестей не было, и боям пришлось довольствоваться открыванием дверей. "Папочка" с видимой неохотой раскошелился на один доллар, что было принято с благодарностью. Я состроил подобие улыбочки и тоже дал "жоржика", хотя ценность услуги, по-моему, даже дайма не стоила. - Здравствуйте, я Анита! - сверкая вполне натуральными зубками, сообщила девочка. - Я провожу вас к лифту. Поездка на такси оплачена отелем, не беспокойтесь... Уже направляясь к лифту, я увидел, что высадившие нас такси разворачиваются и выкатываются наверх. Флагманом опять ехал Марсиаль Гомес. Как видно, они торопились, чтобы успеть снять пассажиров со следующего рейса. Лифтов было три, поэтому мы добирались на первый этаж совершенно независимо от остальных. Два боя прокатились с нами, но, поскольку тащить было нечего, кроме двух спортивных сумок с некоторым количеством тряпок, один из них исчез, едва открылась дверь. Второй взял обе сумки и понес. Похоже, что ему тоже требовался доллар. Выйдя из лифта, мы очутились в холле вместе с разновозрастной парой и дружной семьей. Девочки рассадили нас в мягкие кресла, над которыми лопасти вентиляторов бесшумно гоняли приятную прохладу, выдали каждому по шикарно изданному буклету, расписывавшему достоинства "Каса бланки де Лос-Панчос", выставили перед каждым запотевшие банки с пивом и минеральной водой, а кроме того, сообщили, что через минуту сам сеньор Морено явится в холл, дабы нас приветствовать. И он действительно явился через минуту - прямо как в банке "Империал": "С точностью до секунды!" Я - точнее, Браун - хранил в памяти довольно смутный образ бывшего мэра Лос-Панчоса. Тем не менее, едва он вышел в холл, я узнал его мгновенно. Десять лет особенно не изменили его внешности. Тогда ему было 45, сейчас 55 - для мужиков это не разница. Может, волос стало пореже. Кроме того, я запомнил его в майке "Adidas", шортах и шлепанцах, а тут он появился в кремовом костюме, при галстуке-"бабочке", преуспевающий и благоухающий. Такой не станет пить ром с партизанами и рассказывать о страданиях хайдийского народа, которому не хватает маринованных анчоусов, платиновых зубов и еще чего-то дефицитного. Уж во всяком случае, ему не захотелось бы вспоминать, что в студенческие годы у него висел над кроватью портрет Фиделя. - Рад вас приветствовать, леди и джентльмены! - широко улыбаясь фарфоровой улыбкой, объявил сеньор Морено. - Я рад, что вы выбрали для отдыха наш отель, и сделаю все возможное, чтобы вы об этом не пожалели. Весь персонал отлично говорит по-английски и поймет вас с полуслова. У нас безукоризненное обслуживание при весьма низких ценах. Цена двухместного номера - сто долларов в сутки, трехместного - сто двадцать пять, люкс триста. Согласитесь, это весьма умеренно. Вы можете оплатить проживание вперед, это дает пятипроцентную скидку... Нет, конечно, он ни черта не изменился. Тогда заискивал перед вооруженными партизанами, сейчас - перед богатенькими туристами. Цель все та же выжить. Тогда - физически, чтоб не шлепнули, сейчас - экономически, чтоб конкуренты не сжевали.