Мошенничество в России. 1000 способов, как уберечься от аферистов   ::   Романов Сергей

За деньги можно купить и любовь, и путешествия, одежду и удовольствия. А дабы заработать деньги путем преступным и при этом не быть разоблаченным, нужен набор изощренных уловок.

Искусству аферы нужно учиться годами. Впрочем, как и овладению любой другой профессией. И в преступном мире действуют свои школы и университеты.

Опытные авторитеты (и в камерах, и на воле) передают свои знания зеленым юнцам, желающим вступить в мошенническую касту. Учится молодежь воровскому языку, на практике режут сумки и вытаскивают кошельки, изучают искусство проникать в дом зажиточных граждан, приготовлять мази и растворы для фальшивых ран и увечий, уметь обманывать народ своими жалобами, просьбами или ловкими штуками.

Нет, я могу уверенно сказать, что в наше время, в конце двадцатого века, мошеннические преступления не сильно изменились. Набор воровских приемов и уловок остался таким же, как и сто лет назад. Разве что, в некоторых случаях по ходу преступления применяется современная техника.

Вот как действовали каморристы в прошлом веке. (Каморра – крупная воровская и бандитская группировка, возникшая в Италии) «Сатогга – имеет своих сановников, свои уставы, свое ученичество, свои испытания, свои степени дворянства. Ее закон – право сильного, ее конечная цель – эксплуатация слабого сильным; собрания каморристов происходят на галерах, в игорных домах, в казармах, в дурных местах, их место действия – везде.

Каморристы не имеют им одним свойственного костюма: они встречаются в лохмотьях среди улиц, их также видишь изящно одетыми на публичных гуляниях.

Общество делится на два больших отделения: внутренние и иностранные дела. Путешественники, багажи, дилижансы, железные дороги, пароходы, отели и т. д. принадлежат ко второму отделению, первые разветвляются до бесконечности, смотря по сущности работы.

Таким образом, к одному из этих разветвлений относится то высокое искусство воровать, которое не имеет себе подобного в свете, что очень хорошо знают иностранцы. Вор, прослушавший курс в Неаполе, может быть всюду принят; он может, способом только ему свойственным, сделать платок, часы, портмоне и т. д. Это не вор, это почти артист, любящий искусство для искусства.

Другому разветвлению предоставлены азартные игры. Члены его считаются артистами в подменивании игральных карт – они умеют отлично обыгрывать игрока или заплатить ему фальшивыми деньгами. Они встречаются большей частью в кафе-ресторанах, у биллиарда, хорошо одетые, причесанные, услужливые, с улыбкой на губах и всегда полными карманами.

Каморристы, занимающиеся воровством, поистине бесчисленны. Но как бы их ни было много, им все-таки нужна помощь этой толпы хромых, кривых, прокаженных, слепых, более или менее действительных, нищенствующих днем и спящих ночью на открытом воздухе по улицам Неаполя.

Lazzoroni, которых ошибочно считают трудящимися для себя, в самом деле только помогают каморристам, от которых получают плату. Для всевозможных случайностей у них есть свой условный крик: когда они слышат мерный шаг патруля, они мяучат; если они вздыхают, значит, идут два обхода; если идет один человек, они кричат по-петушиному; они чихают, если прохожий – бедняк и читают громко Ave-Maria, если заметят того, кого ждут.

Контрабанда составляет еще одно из разветвлений каморры, даже из самых значительных, которые находятся в наилучших отношениях с таможенными чиновниками. Наконец, есть такие каморристы, которые спекулируют браками, кредитными письмами и сыновьями семейств. Другие укрывают краденое, делают фальшивые ключи, берут в месяц сто процентов, ловко овладевают контрактами, вмешиваются в продажи, тяжбы, в сделки под предлогом своих услуг, но, в сущности чтобы всем воспользоваться.