Мужчина и женщина   ::   Андреев Юрий Андреевич

Не буду дальше тянуть эту резину; короче говоря, заняла она важный, пост заведующего кафедрой в свои-то молодые годы и ушла после ряда хитроумных маневров в жены к самому парторгу всего Института. И дочку с собой забрала, и остались мы вдвоем со старшим сыном. Не стану рассказывать, как хитроумно в мое отсутствие устроила она развод, чтобы я узнал о нем лишь месяц спустя, не буду говорить и о том, как вынудила она меня разменять квартиру и оплатить этот обмен (хотя ушла в большое, благоустроенное жилье).

Таким вот оказался итог моих первых пятнадцати семейных лет. Я дал себе слово никогда больше не встречаться с этой женщиной и сдержал его. Правда, недавно я увидел ее случайно, на поминках общего давнего знакомого, и ужаснулся. С трудом узнал я в безмерно толстой обрюзгшей старой даме е клочками ярко крашенных хною волос на голове и с вытаращенными базедовыми глазами ту молодую и энергичную Томилу, которая была первой моей любовью и матерью моих любимых детей. И подумал я: да, трудно, тяжко достался мне этот развод, будто жилы мне тогда перервали, но, значит, так было надо, чтобы судьба увела меня от чудища, внешний облик которого сравнялся, наконец, с его внутренней сущностью!.. Так впоследствии я произнес хвалу своей горькой семейной участи.

Что же было после того? Я дал себе зарок - больше сердца своего ни в чьи женские руки не отдавать! И снял я тормоза со своей машины, и понесся с горочки без оглядки. Посудите сами: холостой, физически крепкий, материально безбедный мужчина, непьющий, специалист-военный в возрасте до сорока - и это при изобилии-то незамужних женщин и девушек вокруг. Но ведь и замужних, недовольных своим положением хватало. Что тут началось, какое колесо завертелось! Да ведь завращались вокруг меня действительно хорошие женщины, в самом деле достойные любви, жаждущие нормального человеческого счастья. А я никаких различий между ними не делал, может быть, по-своему мстил всему женскому роду за Томилу и, образно говоря, поехал на упряжке сразу из шестерых лошадей, да еще нередко менял по дороге коней одного на другого, а точнее - одну на другую. И сплошь да рядом бывало тогда, что за одни сутки встречался с двумя-тремя разными красавицами. Я был как оголтелый!

Продолжалось так месяц-два-три, полгода, и начал я чувствовать глубокое внутреннее беспокойство. Нет, дело заключалось не в физической усталости достаточно было отоспаться или оказаться в дальней командировке (где, впрочем, я тоже охулки на руку не клал), как спортивная форма, извините за выражение, полностью восстанавливалась. Неудобство носило внутренний характер: добрый человек, не желавший никому зла, я оказался источником и генератором жестоких бед. Вокруг меня хлестала кровища, происходили аборты, когда я хладнокровно заявлял трепещущей в ожидании своей судьбы женщине, что мне ребенок не нужен, а она, впрочем, пусть поступает сама как ей вздумается. Рушились чужие семьи, творились трагедии, и бывало, что гордые дотоле женщины зимними морозными ночами сидели неподвижно на скамейке под окнами моей квартиры или маялись на батарее в подъезде, но я не выходил и не пускал их к себе, потому что они были в каком-то пустяке виноваты. Одна молодая, прекрасная в первом чувстве женщина, двадцатипятилетняя машинистка из моей же конторы, убежала от мучений безнадежной любви, когда поняла, что я не женюсь на ней, в Норильск, но затем разорвала тамошний контракт и возвратилась - на новые свидания и на новые муки. И т.д., и т.п.

Отчего усугублялось ощущение серьезного внутреннего неуюта? От возрастающей тоски из-за тягостного внутреннего сходства всех этих столь разных, внешне столь непохожих женщин - из-за их сходства в практически нескрываемом эгоизме.