Подростки   ::   Автор неизвестен

Я рванулась, но Мишка держал меня крепко, он что-то горячо шептал мне в шею, его ладонь двигалась вверх-вниз, он гладил мои ноги, и я не могла с этим ничего поделать.

- Миша, Миша, пусти меня, не надо, - шептала я.

- Ну позволь, я немножко поласкаю тебя, девочка моя.

- Ты помнешь мне платье, - лепетала я, словно это было главное.

- Ну я осторожно, ну, пожалуйста.

Его ладонь скользнула по трусикам, прошла вверх по животу, опустилась вниз, остановившись на самом интимном месте. Я изгибалась, я пыталась освободиться, но эта ласка, видимо, была сильнее меня, Мишка прижался еще крепче, и, развернув меня рукой, резко усадил на стол. Его лицо оказалось рядом с моим, он наклонился и поцеловал меня, сначала слегка, совсем осторожно, но, почувствовав, что я не сопротивляюсь, страстно впился в мои губы. Так меня еще никто не целовал, а то, что при этом своей жаркой ладонью он гладил меня там, внизу, все это привело меня в неописуемое состояние. Он прервал поцелуй, я жадно вдохнула воздух и успела прошептать:

- Боже, что ты со мной делаешь...

- Неужели тебя еще никто не ласкал?

- Пусти, ты бессовестный...

- А как же Лидочка? - я вдруг вспомнила, об упорных слухах о том, что Мишка и наша Лидочка, ну, это самое...

- Лидочка само собой...

И тут я резко освободилась от его обьятий, я встала со стола и отошла на некоторое расстояние. Лицо мое пылало, тело предательски дрожало, но я нашла силы, я стала хозяйкой положения, он вспомнил о другой, и этим вернул мне разум.

- Пошли домой, - сказала я.

- Посидим еще.

- Уже посидели.

- Давай встретимся завтра.

- Видно будет.

- Ты ведь ни с кем не гуляешь, давай будем вместе.

- Зато ты гуляешь со всеми.

- Ну чего ты разозлилась.

- Ничего, пошли домой.

Он встал, подошел ко мне, осторожно обнял, но теперь мне было не страшно, мы поцеловались, это был совсем не тот поцелуй, что минуту назад. Мы осторожно и тихо вышли из беседки, он слегка обнимал меня за плечи, я вдохнула всей грудью, я почувствовала, что стала чуть-чуть взрослее. Мы подошли к дому, ярко светила полная луна и было немного грустно.

- Так мы увидимся завтра?

- Завтра нет.

- А когда?

- Когда-нибудь, - я решила его немного помучить.

- Ну ладно, до свиданья, - он притянул меня к себе и свободной рукой сжал мою грудь.

- Пусти, ты с ума сошел, - я освободилась от его рук и побежала в подьезд.

Заснула я мгновенно и спала, как убитая. Утром я долго думала, как же быть с дневником, но решила, что буду писать все, как есть, а там видно будет.

Тетрадь Игоря

Мне нравятся короткие платья моих одноклассниц. Если кто не понял, я повторю Мне нравятся короткие платья моих одноклассниц. Я перестаю писать в тетради, когда некоторые девочки выходят к доске, и наша математичка требует, чтоб начинали писать повыше, так как условие задачи велико. Как я благодарен составителям задач, условие которых велико. Ну еще чуть-чуть, ну еще...

Девочка становится на цыпочки, и я, (наверное, не один я) начинаю пожирать глазами открывающуюся картину: короткое платье школьной формы поднимается все выше, обнажая стройные бедра, зимой они обтянуты тонкими чулочками, а сейчас, в май, наши ножки голые, но не известно, что будоражит воображение больше мелькнувшая застежка чулок или нежная голая кожа.

Но учебный год завершен. Отзвенел выпускной звонок, и мы, теперь девятиклассники, отпущены для летних игр и гулянок. Некоторые, правда, покидают школу, и это грустно.

Мать моя решила, (она у меня продавщица, а отец горбатит на заводе) так вот мать решила, что я должен и отдохнуть, и поработать. Она уже с кем-то договорилась, что я еду вожатым в пионерлагерь. Смешно, еще в прошлом году я был там в качестве пионера. А теперь буду вожатым, это, пожалуй будет поинтереснее, а главное, свободы будет побольше.