Адвокат   ::   Гришем Джон

Я предполагал, что ребята из СВАТ уже лезут по вентиляционным шахтам, карабкаются по близстоящим деревьям, занимают позиции на крышах соседних домов и рассматривают сквозь оптические прицелы наши окна в стремлении размозжить Мистеру голову — словом, заняты тем, что мы так часто видим в выпусках теленовостей. Мистеру, похоже, было на все наплевать. Он смирился с судьбой и был готов умереть. В отличие от нас.

Посиживая в кресле, он крутил в пальцах красный проводок, отчего мой пульс явно переваливал за сотню ударов в минуту.

— Я пожертвовал тысячу долларов Йельскому университету. И пару тысяч местному отделению «Юнайтед уэй» [3] .

— Сколько ты раздал бедным?

У меня были сомнения относительно того, что университет потратил мои деньги на продовольственную помощь нуждающимся студентам.

— Но ведь «Юнайтед уэй» распределяет средства по всему городу, так что какие-то суммы наверняка перепали и бедным.

— Сколько ты раздал голодным?

— Я заплатил пятьдесят три тысячи налогов, из которых немалая доля предназначена для социальной и медицинской помощи неимущим, иждивенцам и прочим.

— И ты сделал это по доброй воле?

— Во всяком случае, я ни на что не жалуюсь. — При подобных обстоятельствах так солгал бы любой из моих соотечественников.

— Ты когда-нибудь был голодным?

Ему больше нравились простые ответы, мое остроумие наверняка осталось бы неоцененным.

— Нет, не был.

— И тебе не приходилось спать на снегу?

— Нет.

— Ты, зарабатывающий кучу денег, настолько жаден, что не положишь в мою протянутую руку ни монетки. — Мистер указал пистолетом на стоящих у стены мужчин: — Таковы вы все. На улице вы проходите мимо меня. Вы тратите больше денег на пижонский кофе, чем я — на еду. Почему вы не поможете тем, кто голоден, болен, у кого нет крыши над головой? Ведь вам-то всего хватает.

Вместе с ним я возмущенно обозрел понурившихся подонков. Печальное зрелище! Лишь Рафтер упрямо смотрел в стол, размышляя о том, о чем думает каждый из нас, завидя на тротуаре одного из друзей Мистера: стоит только дать тебе денег, как ты, во-первых, ринешься в ближайший магазин за бутылкой, во-вторых, пристанешь с новыми домогательствами и, в-третьих, никогда в жизни не прекратишь попрошайничать.

В наступившей тишине послышался нарастающий рокот полицейского вертолета. Можно было только догадываться, что происходило на стоянке под нашими окнами. В соответствии с полученными от Мистера инструкциями я отключил входящие звонки, так что сообщений извне ждать не приходилось. Он не испытывал никакого желания вступать с кем бы то ни было в переговоры, полностью удовлетворяясь нашей аудиторией.

— Кто из этих парней зарабатывает больше всех?

Как я говорил, Маламуд был компаньоном фирмы. Пришлось покопаться в стопке, чтобы найти его декларацию.

— Видимо, это я, — раздался голос.

— Имя?

— Нат Маламуд.

Я пробежал глазами колонки цифр. Не часто выпадает случай ознакомиться со столь интимной информацией, но сейчас это не доставило мне удовольствия.

— Сколько?

О, хитроумные коды налогового управления! Что вас интересует, сэр? Общий доход? Или с вычетом необлагаемой суммы? Чистый? Подлежащий налогообложению? Доход от должностного оклада? Доходы от бизнеса и ценных бумаг?

Фирма платила Маламуду пятьдесят тысяч в месяц, а ежегодная премия, о которой мы могли только мечтать, составляла более полмиллиона. Прошедший год был для него весьма удачным. При этом Маламуд являлся лишь одним из многих компаньонов фирмы, зарабатывавших ежегодно больше миллиона в год.

Я решил не драматизировать ситуацию. Ведь в бумагах были указаны и другие источники: доходы от сданной в аренду собственности, дивиденды, деньги от малого бизнеса. Вряд ли Мистер без посторонней помощи разберется в цифрах.

— Миллион сто тысяч долларов, — возвестил я, оставив двести тысяч затерянными в графах таблиц.

На то, чтобы осмыслить названную сумму, Мистеру потребовалось некоторое время.