Гильотина для палача   ::   Ильичёв Валерий Аркадьевич

- На, возьми, упакуй, а потом почистишь как следует, - и, повернувшись к Кондратову, севшим от волнения голосом спросил: - Откуда ты знал, что сработает?

- Каждый жаждет прославиться. - Сыщик пожал плечами. - Неважно какими делами.

- Только не я! - махнул рукой майор. - Мне за мою известность жулики давно голову отвернуть обещали. Ну ладно, будь здоров! Спасибо за помощь! Коньяк поставлю по первому требованию, не зажилю, ты меня знаешь.

Кондратов кивнул и полез в люк чердака. Сейчас, когда с Болтом было покончено, ему действительно захотелось выпить. Но он чувствовал, что такая возможность появится у него ещё не скоро. Ему надо было срочно ехать в Управление и готовиться к допросу Гроша, которого вскоре должны доставить.

А в это время на другом конце города Николай Бутов встревоженно всматривался в телевизионный экран. Голос диктора захлебывался от возбужденного восторга:

Эту операцию по освобождению заложников можно считать наиболее удачной из проведенных спецслужбами в последнее время: бандит был застрелен, а женщина и ребенок не пострадали.

Николай Бутов подбежал к телевизору в надежде лучше рассмотреть застреленного киллера. Словно подчиняясь его жгучему желанию, объектив видеокамеры наехал и показал крупным планом неподвижно застывшее лицо Болта. "Нет сомнений: это тот самый мужик - участник кровавой бойни в бане, мне надо прямо сейчас ехать на Петровку 38 и рассказать все, что видел. Может быть тогда Володька "Дутый" перестанет являться мне во сне каждую ночь и взывать о возмездии. Иначе я просто чокнусь!"

И Бутов решительно направился к выходу.

Когда Кондратову доложили о появлении нового свидетеля по делу об убийстве в бане, он с трудом поверил в столь явную удачу: "Скоро привезут Гроша и этот чудом уцелевший очевидец будет очень кстати. Хотя и без его показаний вряд ли Грош после гибели подельников будет долго запираться. Тем более, что крови на нем самом нет. Надо будет добиться от него признания уже сегодня".

Кондратов был уверен в предстоящем успехе.

А Куб, узнав ближе к вечеру о гибели Болта, вздохнул с облегчением: "Повезло: менты сделали за меня черную работу. Теперь им меня не достать: все концы оборваны. Сильву только жаль. Ничего была девочка. Но долго её прятать я тоже не мог".

Куб налил в стакан шотландского виски. Впервые за долгие месяцы он позволил себе потревожить больную печень. Но сейчас ему было наплевать на собственное здоровье. Он знал, что тоска по Сильве не скоро отпустит его душу: "Становлюсь сентиментальным. Старею. Видно пора на покой!"

И эта мысль напугала его больше, чем страх перед возможным возмездием.

На следующее утро не успел Кондратов зайти в свой кабинет, как к нему без стука зашел подполковник из службы собственной безопасности. Вид у него был хмурый и испуганный:

- Хорошо, что застал тебя, Кондратов. Неважные новости. Десять минут назад сообщили, что наш друг Полухин переусердствовал. Разыскал свою жену у одной из её подруг и начал учить уму-разуму кулаками и ногами. В результате женщину даже до больницы не успели довезти: скончалась по дороге. Полухина прямо там на месте и задержали. Плачет и клянется, что убивать не хотел. Я к тебе зашел предупредить. Нам надо продумать линию защиты, если начальство начнет наезжать.

- Зря нервничаешь. Показав Полухину видео, мы с тобою ни одной статьи закона формально не нарушили. Так что не бери в голову.

Успокоенный подполковник вышел из кабинета. Глядя ему вслед Кондратов подумал: "Сам чуть не каждый день кого-нибудь досаждает своими подозрениями и придирками. А коснулось лично, то испугался неприятностей. А Полухин дурак сам себе жизнь сломал. Ну развелся бы - и все. Так нет, гордыня взыграла.