Секреты целителей Востока   ::   Востоков Виктор Федорович

Мой новый знакомый и собеседник Виктор Востоков, в свою очередь, тоже поведал мне быль, схожую с легендой о Рухитане: "Как в учении зороастризма, так и в буддизме главная доктрина заключается в том, что душа не умирает, она воплощается в другом человеке или отходит в сферу космического сознания", – подчеркнул Виктор Федорович. И рассказал любопытную историю, которая случилась в Тибете в недалеком прошлом. "Когда скончался верховный жрец Тибета и всех буддистов Далай-лама XV, было объявлено по всем странам, где распространена буддийская вера, чтобы зарегистрировали всех младенцев, родившихся в те мгновения.

Спустя 4 года тем же малышам устроили своеобразное испытание. Перед каждым положили кучу игрушек, среди которых были и любимые Далай-ламой. И один из малышей облюбовал игрушки, ранее принадлежавшие верховному жрецу. А значило это, что душа Далай-ламы переселилась в тело того младенца. И право стать Далай-ламой XVI выпало на его долю.

Буддийская философия утверждает: жизнь – это страдание, – продолжал свой рассказ Виктор Востоков, – каждый из нас рождается, страдает и умирает на трех уровнях. У каждого есть 3 тела: физическое (рука), астральное (нагвал) и ментальное (атман).

Физическое тело – это вся анатомия человека, то, что отживает. Астральное – психоэмоциональный контур, или аура. Каждый живой объект имеет светящийся контур. У человека он расположен вокруг головы. Свечение бывает разных цветов.

Цвет зависит от натуры человека, цвета его мыслей. Зеленый – цвет добродетели, благородства; голубой – сексуальной страсти; коричневый – зла, гнева; желтый – цвет учителя, священного. У Христа нимб был желтого цвета. Третье – ментальное – тело – выражение духа, человеческого мышления. Оно связано с ноосферой (по Вернадскому) – сферой сознания, что окружает Землю. Душа не умирает – это главный тезис буддизма. Она остается в сфере всеобщего Разума".

Целых семь дней мне посчастливилось общаться с тибетским ламой, как ныне величают Виктора Вос-токова. Он не сразу пошел на откровение о своей жизни, о годах, проведенных в монастыре, что в Тибете, Туве и Монголии. Но, находя в себе настрой под успокаивающие звуки таинственной мелодии, невольно стал рассказывать о том трудном и тернистом, но весьма поучительном пути, по которому шел он к сегодняшнему дню: "Я, как и вы, – деревенский, или, как тут говорят, – кишлачный. Там, в Туве, где я родился, деревню называют кишлаком (тувинский входит в группу тюркских языков). Кишлак наш был расположен в глухой тайге. Отец мой, как и дед, были военными. Вернувшись тяжелораненым с Отечественной, отец вскоре умер. А едва исполнилось мне четыре года, не стало и матери. Остался я сиротой, жил в людях. Что это значит, сами понимаете. Одним словом, сирота есть сирота. И семи лет не было, ушел в тайгу, в горы. Жил, как дикарь, питался плодами различных съедобных растений. Судьба к кому мила, к кому сурова. Меня она бросила в среду диких животных. Что делать, куда деваться? Пришлось учиться их нравам, приспосабливаться к совместной жизни. Не только с мирными животными, но и хищниками. Нашел общий язык с ними, общался при помощи мимики, жестов, особых телодвижений.

Частенько, бывало, зайчики, которых я в свое время спас из капкана, сообщали мне, что посторонний идет по дороге. Быть может, вы спросите: каким образом? А вот как: подбегают ко мне и поворачивают голову в сторону тропы – и я получаю информацию о том, что в тайге чужой.

Вот так началась в моей жизни особая пора, пора общения с самой природой непосредственно. А там, в Туве, в Саянах дивные места. Наверное, не найти таких мест во всем мире. Они еще не тронуты цивилизацией. Оставить бы этот уголок земли в будущем нетронутым, как заповедник.