Гнездо разврата   ::   Пратер Ричард С.

Она продолжала улыбаться, а я, посмотрев на ее ярко-алые губы, ужасно захотел ее поцеловать. И еще я никак не мог решить, действительно ли она имеет в виду то, что я себе представил.

Я уже собирался спросить, не будем ли мы купаться в одежде, но тут Рауль допил свой бокал и закричал, перекрывая шум:

— Переходим к водным процедурам! Всем раздеться! Скромники могут остаться в купальных костюмах.

Улыбка Элен стала шире, а я решил, что получил хотя бы часть ответа. Откашлявшись, я сказал:

— Ну уж нет!

Иначе и не могло быть. Я, как всегда, оказался на высоте.



Глава 2

Оскар Своллоу повернулся к Раулю:

— Эй, нахал, к чему так торопиться?

— Я отлучусь на минутку, Элен, — сказал я. — Мне нужно поговорить с Раулем. У вас есть купальный костюм?

Она кивнула.

Я обвел глазами ее загорелые плечи.

— Похоже, вы часто бываете на солнце?

— Почти все время. Но у меня загар не повсюду. Есть две белые полосочки. — Ее темные глаза искрились весельем. — Узенькие белые полосочки.

— Что вы говорите? — Я чуть кашлянул. — Очень интересно. Я... О, извините меня.

Она усмехнулась, провожая меня взглядом. Когда я подошел к Раулю, он сказал:

— Надевай плавки, Шелл, пока еще есть возможность.

— Хорошо. Что случилось с Оскаром? Он не умеет плавать?

Рауль расхохотался, но чувствовалось, что он чем-то обеспокоен.

— Конечно, он умеет плавать, но дело в том, что он вызвал сюда свою секретаршу. Он к ней неравнодушен и хочет заманить ее в бассейн. Только она об этом понятия не имеет. — Он снова рассмеялся. — Он думает, что если она придет, когда мы все уже будем в бассейне, то вряд ли захочет к нам присоединиться. — Он слегка посерьезнел и покачал головой. — Я вовсе не осуждаю его. Она редкостный экземпляр. Весьма редкостный.

Кое-что в словах Рауля смутило меня, в особенности один момент. Я спросил:

— Он звонил своей секретарше Зое?

Он удивленно заморгал:

— Откуда ты знаешь про Зою?

— А в чем дело? Почему я не могу знать?

— Да нет, все в порядке, — ответил он. — Просто ты удивил меня. Кажется, она куда-то исчезла. А я говорю о Шерри, новой стенографистке Оскара. Он свои сценарии обычно диктует.

Своллоу и Дженова, переговариваясь на ходу, направлялись к нам.

— Черт бы побрал этого Бондхелма! — сердито заключил Дженова. — Я бы с удовольствием раскромсал его на куски, по фунту каждый.

Просто не укладывалось в голове, как у такого коротышки может быть такой рокочущий бас.

— При его габаритах на это уйдет год, — ухмыльнулся Рауль.

Дженова продолжал ворчать:

— Этот сукин сын достойный ученик Шейлока.

— Прямой потомок, — согласился Своллоу и, оглядевшись, добавил с тем фальшиво-британским акцентом, который вряд ли кого может обмануть, кроме желающих обмануться: — Веселье, кажется, слегка утихло. К сожалению.

— Видимо, исполнительница канкана притомилась, — заметил я и обратился к Раулю: — Она снимается в фильме?

— Да, ее зовут Дот. Дот Инглиш. Но лев съест ее в одном из первых кадров.

— Сообразительный лев, — добавил Своллоу, — почти как человек, не так ли, старина?

Я взглянул на него, желая удостовериться, не меня ли он назвал стариной, но нет, он обращался к Раулю. Своллоу посмотрел на Дот и продолжал:

— Мило, очень мило... Эта молочно-белая кожа... Я бы назвал ее сексапильной Белоснежкой.

Определение было очень точным и совпадало с моим впечатлением, но я вычитал его в одном из киножурналов. Рауль снова усмехнулся:

— Видимо, на месте льва вы представляли самого себя, Своллоу, в львиной шкуре?

Своллоу ничего не ответил и вместе с Дженовой направился к бару.

— Еще один вопрос, Рауль, — сказал я. — Чем интересовалась полиция?

— Ну и ну! — воскликнул Рауль. — Ты зря времени не теряешь! Сразу видно детектива.