Голый король шоу-бизнеса   ::   Серова Марина

Остановив машину у ничем не примечательной пятиэтажной постройки времен Хрущева, я поднялась на третий этаж и позвонила. Вскоре послышалось настороженное:

– Кто?

– Я к вам по поводу смерти вашего брата, – применила я довольно обтекаемую формулировку, чтобы избежать лишних вопросов.

Сестра Карпинского, Марина, выглядела усталой и погасшей. Она была одета в черный обтягивающий топ и красные шорты, и я обратила внимание, что у этой женщины хорошая, стройная фигура. Да и лицо сохранило следы красоты. На вид Марине можно было дать лет тридцать пять, хотя на самом деле, скорее всего, Марина была моложе. Она, наверное, недавно пришла с работы и умылась – на лице отсутствовал макияж, вместо него был наложен густой слой крема, что свидетельствовало о том, что Марина все-таки привыкла следить за собой. Об этом же говорили и модная стрижка, и профессионально выполненное мелирование.

Жилище Марины не отличалось особой роскошью. Видимо, братец не баловал сестру подарками со своих гонораров.

– Проходите, – скользнув по мне безразличным взглядом, пригласила меня Марина в кухню, которая оказалась примерно такой, как я и представляла: маленькой, тесной, со старой мебелью, оставшейся, видимо, еще от родителей. Но, проходя по коридору, я мельком заглянула в комнату и отметила, что в ней обстановка все же гораздо лучше. Там явно недавно делали ремонт, да и мебель была современная, и техника неплохая.

«Братец помог? Или своими силами справилась? А может быть, одинокая женщина нашла спонсора? А собственно, с чего я взяла, что она одинокая?»

Марина предложила мне присеть на табурет и поставила на плиту чайник. Затем достала из пакета ватный тампон и медленными движениями принялась стирать крем с лица. Покончив с этим занятием, она села напротив и вяло сказала:

– Ваши люди уже здесь были.

– Я знаю, – кивнула я, – но мне хочется все же кое-что уточнить.

– Уточняйте, – пожала плечами Марина.

– Скажите, как вы можете охарактеризовать своего брата? – начала я.

Марина чуть подумала, потом поднялась, выключила чайник и достала две чашки. Под жиденький чаек с простым печеньем мы с ней и начали беседу.

– Слава любил рисковать, – качая головой, сказала Карпинская. – Его даже можно было назвать авантюристом. В детстве никого не боялся, постоянно во всякие истории попадал. Это в крови у него было. Причем силой физической никогда не отличался и спортом не занимался никогда. Такой характер был...

– А давно он уехал в Москву?

– Да уж лет пятнадцать как, – махнула рукой женщина. – Я не знаю толком, чем он там занимался. Мне это все незнакомо, непонятно.

– А вы сами где работаете? – поинтересовалась я.

– Я детский психолог. Долгое время работала в детском саду, но там зарплата совсем маленькая. Правда, не так давно подруга помогла устроиться в частную клинику. Там, конечно, гораздо лучше.

– Не жалко было уходить? – спросила я, демонстрируя искренний интерес и стараясь тем самым расположить к себе женщину.

– Жалко, – вздохнула Марина. – Тем более что я, в отличие от брата, не склонна к переменам и рискованным операциям.

– Но что-то о жизни брата вы знаете?

– Знаю. Он ведь в шоу-бизнесе крутился. Не всегда все у него хорошо получалось. Что называется, то густо, то пусто. Иногда приезжал в обновках, хвалился, что все у него отлично, нам с родителями дорогие подарки покупал... А порой приезжал с поджатым хвостом, денег у родителей просил в долг. Те давали, конечно. Только Слава почти никогда не возвращал. А когда родители умерли, он реже стал здесь появляться. У меня денег просить было бесполезно – что я ему со своей зарплаты могла дать? Он в день, наверное, больше тратил, чем я в месяц зарабатывала.