Абсолютная Энциклопедия. Том 2   ::   Диксон Гордон

К тому моменту, когда ты получишь это письмо, я уже буду среди звезд, на пути или уже на месте, о котором я сейчас и не подозреваю, и уже начну действовать, пользуясь контактами, которые мне дали квакеры, экзоты и все остальные, кто понимает, что нужно сделать, чтобы помочь тем, кто не смирился и готов бороться за пределами Земли. Но где бы я ни была, когда ты будешь читать эти слова, знай, что в это мгновение, как и всегда, я буду хранить мысль о тебе и моей любви к тебе, как тепло очага, согревающего меня изнутри, который будет гореть во мне всегда, где бы я ни была и что бы ни делала.

Если ты будешь встречаться с теми из нас, кто останется здесь, на этих мирах, и кто сможет передать мне весточку от тебя что бы там ни происходило у тебя, напиши, дай мне знать, что ты одобряешь мой шаг и понял, почему я это сделала. Твое письмо придаст мне силы, когда я прочту в нем об этом.

А сейчас я хочу рассказать тебе, как я люблю тебя…



Строки расплылись перед его глазами, затем снова стали четкими, и он стал читать письмо, страницу за страницей, растворяясь в словах, как будто они обладали какой-то особой силой. Наконец он дочитал его до конца и сидел, уставившись в пустоту невидящим взглядом, а сверху на него смотрели звезды.

Последние пять строк письма буквально горели, словно отпечатавшиеся в его сознании.



Ты знаешь, я люблю тебя; наша любовь такая долгая, что никто даже не может себе этого представить. Ничто не может нас разлучить. Мы всегда рядом, и неважно, какое пространство нас разделяет. Только протяни руку, и ты найдешь меня. А я смогу дотянуться до тебя.

Я безмерно люблю тебя.



Аманда



И он протянул ей руку.

Аманда?..

Словно одна волна заговорила с другой; зов волны, омывающей берег одного континента, был услышан волной, омывающей берег другого, – их разделяло расстояние в полмира, и в то же время соединял океан, частью которого они являлись.

Хэл…

Ее ответ нашел его; и через разделяющее их безбрежное пространство они коснулись друг друга и слились воедино. Они говорили, но это были не слова, а поток чувств и понимания.

Наконец настало время расставания, и он почувствовал, что ее уже нет рядом. Но ее тепло, как тепло очага, о котором она говорила в своем письме, по-прежнему оставалось с ним, поддерживая и согревая его.

Он взглянул на звезды, потом на пульт управления, где лежали его руки. Пальцы дрогнули и забегали по клавишам, набирая слова, которые яркими точками оживали перед его глазами в усеянной звездами темноте.

В церкви разрушенной в латы закованный рыцарь,

Поутру из гроба восстав, с последней постели поднявшись…

Строки стихотворения вернули его к работе, и он стал погружаться в нее все глубже и глубже, пока она совсем не захватила его. Он уходил в нее, становясь ее частью, и наконец остался наедине со звездами, сохранив воспоминание лишь о тепле души Аманды, навечно соединившем их, и отдавшись тому, что наконец овладело им и полностью поглотило его, заставив забыть обо всем остальном.