Аэлита :: Толстой Алексей Николаевич
Страница: 5 из 16 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕУ женщин возраст - вот болной вопрос и лучше жить его не задавая, а пятилетняя дочурка говорит всерьёз: "скажи мне, мама, я же молодая?" 01.09.10 - 16:24 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Аванс – шесть фельетонов, по двести строк, чек можете учесть в Стокгольме. Согласны?
Лось засмеялся, кивнул головой, – согласен. (Скайльс присел на углу стола писать чек.) – Жаль, жаль, что вы не хотите лететь со мной: ведь это, в сущности, так близко, ближе, чем до Стокгольма. СПУТНИК Лось стоял, прислонившись плечом к верее раскрытых ворот. Трубка его погасла. За воротами до набережной Ждановки лежал пустырь. Несколько неярких фонарей отражались в воде. Далеко – смутными и неясными очертаниями возвышались деревья парка. За ними догорал и не мог догореть тусклый, печальный закат. Длинные тучи, тронутые по краям его светом, будто острова, лежали в зелёных водах неба. Над ними синело, темнело небо. Несколько звёзд зажглось на нём. Было тихо, – по старому на старой земле. Издалека дошёл звук гудящего парохода. Серой тенью пробежала крыса по пустырю. Рабочий, Кузьмин, давеча мешавший в ведёрке сурик, тоже стал в воротах, бросил огонёк папироски в темноту: – Трудно с землёй расставаться, – сказал он негромко. – С домом и то трудно расставаться. Из деревни, бывало, идёшь на железную дорогу, – раз десять оглянешься. Дом, – хижина, соломой крыта, а – своё, прижилое место. Землю покидать – пустыня. – Вскипел чайник, – сказал Хохлов, другой рабочий, – иди, Кузьмин, чай пить. Кузьмин сказал: – так-то, – со вздохом, и пошёл к горну. Хохлов – суровый человек, и Кузьмин сели у горна на ящики, и пили чай, осторожно ломали хлеб, отдирали с костей вяленую рыбу, жевали не спеша. Кузьмин, сощурившись, мотнув редкой бородкой, сказал в полголоса: – Жалко мне его. Таких людей сейчас почти что и нет. – А ты погоди его отпевать. – Мне один лётчик рассказывал: поднялся он на восемь вёрст, – летом, заметь, – и масло, всё-таки, замёрзло у него в аппарате, – такой холод. А – выше лететь? А там – холод. Тьма. – А я говорю – погоди ещё отпевать, – повторил Хохлов мрачно. – Лететь с ним никто не хочет, не верят. Объявление другую неделю висит напрасно. – А я верю, – сказал Хохлов. – Долетит? – Вот, то-то, что – долетит. Вот, в Европе они тогда взовьются. – Кто взовьётся? – Как, кто взовьётся? Враги наши взовьются. На, теперь, выкуси, – Марс-то чей? – русский. – Да, это бы здорово. Кузьмин пододвинулся на ящике. Подошёл Лось, сел, взял кружку с дымящимся чаем: – Хохлов, не согласитесь лететь со мной? – Нет, Мстислав Сергеевич, – важно ответил Хохлов, – не соглашусь, боюсь. Лось усмехнулся, хлебнул кипяточку, покосился на Кузьмина: – А вы, милый друг? – Мстислав Сергеевич, да я бы с радостью полетел, – жена у меня больная, не ест ничего. Съест крошку, – всё долой. Так жалко, так жалко… – Да, видимо – придётся лететь одному, – сказал Лось, поставив пустую кружку, вытер губы ладонью, – охотников покинуть землю – маловато. Он опять усмехнулся, качнул головой. Вчера – барышня приходила по объявлению: «Хорошо, говорит, я с вами лечу, мне 19 лет, пою, танцую, играю на гитаре, в Европе жить не хочу, – революции мне надоели. Визы на выезд не нужно?». Что у этой барышни было в голове – не пойму до сих пор. Кончился наш разговор, – села барышня и заплакала: – «Вы меня обманули, я рассчитывала, что лететь нужно гораздо ближе». Потом, молодой человек явился, – говорит басом, руки потные: «Вы, говорит, считаете меня за идиота, лететь на Марс невозможно, на каком основании вывешиваете подобные объявления?». Насилу его успокоил. Лось опёрся локтями о колени и глядел на угли. Лицо его в эту минуту казалось утомлённым, лоб сморщился. Видимо, он весь отдыхал от длительного напряжения воли. Кузьмин ушёл с чайником за водой. Хохлов кашлянул, сказал: – Мстислав Сергеевич, самому-то вам, разве, не страшно? Лось перевёл на него глаза, согретые жаром углей: – Нет, мне не страшно. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|