Аферисты - Славные времена   ::   Горохов Александр

- Что она, стерва, нашла в этом вонючем старикашке?! Это же один пшик, да еще, оказалось, приворовывает, скотина! Да я ему сейчас обе ноги выдерну! Неужели от него ещё какой-то толк под одеялом есть?!

- Об этом следует спросить жену, босс. - опять же проявил разум Ишак и закончил резко . - Вставайте, пан Комаровский, нечего кривляться, вы давно все слышите!

Встать Комаровский не сумел, в головушке звенело и шумело. Он ограничился тем что сел, опираясь на опрокинутый рояльный табурет, и сказал обидчиво, с аристократическим прононсом - в ноздри.

- В приличном обществе, господа, даже при наличии щекотливой ситуации, порядочные люди так себя не ведут.

- Ах, ты глиста во фраке! - заорал Чураков, не справляясь с третьей волной возмущения. - Что ты за падаль такая? Я же тебя считай целый год одевал, кормил, деньги на кабак давал! Друг дома! А ты мне какую свинью подложил?! Да Нинка же тебе если не во внучки, то в дочери наверняка годится! Ей же двадцать четыре, а тебе, пердун, сколько?

- Пятьдесят, - изрядно сбавил свой возраст Альфред Викторович.

- Да что ты мне арапа заправляешь?! Тебе на седьмой десяток пошло, дармоед блудливый!

Бизнесмен ещё ярился, но Альфред Викторович уже почувствовал, что вероятность продолжения физической расправы крайне незначительна, а потому обычные спесь и повышенные амбиции вернулись к нему.

- Я вас просто не понимаю, Федор Михайлович! - высокомерно завил он. - Вы пытаетесь оскорбить меня тем черствым и горьким куском хлеба, который швыряли мне из своих закромов! Но вы забываете, что влияние моей высокой культуры, моего глубокого интеллекта, всего за полгода превратили вас из плебея, быдла - в более или менее приличного, почти воспитанного человека. Еще несколько месяцев и...

- Что-о?

- Да. Теперь если вас ещё и нельзя пускать на дипломатический прием, то, во всяком случае, вы можете сидеть в прихожей, вместе с шоферами и извозчиками. Они вас признают за равного и это - моя заслуга. Год назад вас дальше дворницкой не пускали. Тоже касается и воспитания вашей супруги.

От тяжелой хрустальной пепельницы, полетевшей в голову - Комаровский увернулся без труда и, что более существенно, - не испугался. Совершенно не испугался потому, что звук собственного, хорошо поставленного голоса всегда придавал ему решительность и уверенность в себе. Он твердо верил, что когда начинают звучать СЛОВА - всякие кулаки и даже оружие уже не обладают решающей силой. А в жонглировании пустопорожними фразами означенный пан Комаровский не имел себе равных.

- И если вы, господин Чураков, задумаетесь над тем, что я сказал, то поймете, что я, ваш личный имиджмейкер, глубоко прав.

- Значит, вы правы и ни в чем не виноваты господин Комаровский? - с несколько пугающей вежливостью спросил Чураков.

- Абсолютно и категорически! - безапелляционно заявил Комаровский. Свой хлеб, хлеб профессионального имиджмейкера я отработал. Даром ваши кислые бутерброды не вкушал. Теперь вас можно выпускать на улицу без поводка н намордника. Вы почти похожи на человека.

Чураков смотрел на ожившего Альфреда Викторовича с откровенным изумлением - этому молодящемуся козлику все было нипочем! Ни тебе руки не трясутся, ни в глазах страха нет, хотя ведь должен знать, что из себя представляют и он, Чураков, и способный на многое - телохранитель Ишак. Будучи и сам крутым мужиком, Чураков терялся, когда натыкался на наглость в абсолютном проявлении.

- Ну что ж, козел... Допустим, кое в чем от тебя был толк... Это следует признать. Кое - какой этот имидж для меня ты помог нарисовать. Но, гнида ты позорная, зачем к Нинке в кровать полез?!

- Для завершения и её культурного воспитания. - твердо ответил Комаровский.

- Какого воспитания?!

- Сексуального. - он даже глазом не моргнул. - Вы убедитесь в этом при первом же эротическом сеансе любви.