Амальгама миров   ::   Клименко Владимир

---------------------------------------------

Клименко Владимир

Амальгама миров



Владимир КЛИМЕНКО

АМАЛЬГАМА МИРОВ

В жизни не видел такого наглого табурета.

Будь у него руки, он бы наверняка подбоченился.

Табурет топтался толстыми ножками по траве поляны, как-то ухарски, наподобие шляпы, заломив сиденье. Он явно торжествовал и праздновал победу. Да и было отчего. Поверженный пару секунд назад кавалер лежал на земле ничком, а его шпага, на треть клинка вошедшая в землю, плавно раскачивалась, как безобидная тростинка.

"Приехали", - обреченно подумал я и посмотрел в сторону прохода, возможно, закрывшегося навсегда.

Но особенно раздумывать было некогда.

Начиналось все очень обыкновенно.

То есть, как всегда.

Репетиция закончилась, и мы с Люськой пошли ко мне обедать.

Так мы обедаем уже второй месяц. Или третий. Точно не помню, да и зачем. Благо от театра до моего жилища рукой подать - полквартала.

В квартире, где я владел ведомственной комнатой, привычно пахло кошками, хотя ни одной кошки я здесь не видел ни разу. А эта квартирка на четвертом этаже, надо сказать, знакома мне давно, так как во времена юности, еще не будучи ее жильцом, бывал здесь неоднократно. Случалось и ночевал. И не подумайте ничего такого. Просто единственная владелица отличной жилплощади Татьяна Васильевна Сухина, преподавательница сценической речи в нашем театральном училище, время от времени приглашала кого-нибудь из студентов, живших в переполненном общежитии, к себе на постой. Так сказать, для смены казенной обстановки на домашнюю.

С той поры прошло десять лет. Из студента я превратился в актера (и неплохого актера, заметьте) Молодежного экспериментального театра, а Татьяна Васильевна, и ранее имевшая весьма преклонный возраст, состарилась окончательно, но все еще продолжала преподавать.

Поскольку квартира, как я уже говорил, была ведомственной, меня определили сюда на подселение.

На этом трогательная вступительная часть заканчивается и начинается вся эта чепуха, которую любой восторженный романтик назвал бы приключениями, а я назову помрачением разума и массовым психозом. Под массами надо понимать меня и Люську, с которой все, собственно, и началось.

- Кукушкин! - сказала Люська сразу после репетиции "Пяти вечеров". Пошли обедать.

Кстати, ненавижу, когда меня называют по фамилии. Можно подумать имя Александр, пусть в конце концов Саша или Шура, звучит менее благозвучно. Так нет, каждый норовит крикнуть - Кукушкин. Иногда даже на улице. Мало того, что это просто невежливо, так ведь и фамилия у меня еще та. И на всех афишах пишут - Кукушкин. Представляете: Гамлет - Кукушкин. Ладно бы Лебедев или Орлов, Гусев, наконец. Но Кукушкин.

Впрочем, Гамлет мне не грозит. Я думаю потому, что внешность у меня не сильно героическая. Рост, правда, подходящий, современный. А вот в остальном... Немного курнос, глаза посажены близко, ну и так далее. Хотя, если разобраться, не во внешности дело. Просто я всегда был не слишком удачлив на сцене, а в этом, скорее всего, виноват мой характер. Мне обычно лучше удавались вторые роли.

Итак, мы пошли. На улице царил май. Черемуха только что отцвела, тополя в прозрачных косынках листвы шептали, что молодость вечна. И глядя на Люську, в это было нетрудно поверить.

Восходящая звезда театра. Маленькая, рыжеволосая, с хризолитово-зелеными глазами. Прелесть, а не девчонка. У нас уже второй или третий месяц продолжался производственный роман и как он закончится не знал даже я сам. По крайней мере об этом думать не хотелось, слишком все хорошо: любимая женщина, погода, природа, сейчас придем домой, супчику поедим, кофе сварим.

Мы зашли в квартиру, в которой никогда не жили кошки, но кошками пахло постоянно, и все сначала шло по плану.