Аманжол   ::   Ютанов Николай

Ирка взялась разливать чай:

- В первый раз так Новый Год встречаю: при свече, с гитарой и чаем. У нас в поселке - ого-го! - так навеселишься, что утром номер года не вспомнить.

Толя покрутил инструмент за кривые колки, подергал за струны и спросил:

- Что происходит на свете?

- Вот, - сказал Клем. - Давай что-нибудь блатное.

- Клем, - сказал Сакен, - я твою книжку почитаю.

Он взял из-под елки "Все чудеса в одной книге" и ушел в соседнюю комнату.

- Чего это он? - спросил Клем.

- Ну, не любит человек, - сказал Толик-дизелист.

- Тихо вы, мужики, - сказала Ирка. - Давай, Толя.

Толя спел "Диалог".

- Когда я на Целине был, - сказал Толик-дизелист, - у нас тоже парень здорово пел. Но то больше военные были. "Темная ночь", "В далекий край..."

- Можно и военные, - сказал Толя. - Но Новый Год все-таки. - Он опять подергал струны. - Споем и военные.

Клем оторвал кусок лепешки и макнул его в сахар.

- Правильно, - сказал он, - у вас в Ленинграде какой-то товарищ появился. У него песни есть хорошие.

- Розенбаум? - спросил Толя.

- Не знаю, - сказал Клем, глотая, - наверное.

- Кстати, хотите, случай расскажу, - сказал Толик-дизелист. Он всадил в мундштук новую сигарету. - Это тоже, когда я на Целине был. Я в ночь на бульдозере работал, а днем спал. Ну вот, просыпаюсь - кто-то ведром брякает. А это уборщица - молодая такая баба, лет двадцати пяти...

- Ну, поехал Шестаков! - сказала Ирка.

- ...и шасть ко мне в кровать. Ты, говорит, парень, не бойся, я на тебя претендовать не буду.

- Ну и как? - с интересом спросил Толя.

- Меня комендантша спасла, - захохотал Толик-дизелист, - в дверь застучала, а потом все расспрашивала: "Что это вы запираетесь?" - Он улыбнулся. - Пацан был, мальчишка. Я из-за этой Целины на год позже в армию пошел. А знаешь, как по душе дерет, когда твой год в дембель, а ты остался?

- Не служил, - сказал Толя. - Военная кафедра.

- Мужики, еще киселя? - спросила Ирка.

- Эх, Семеновна, - сказал Толик-дизелист, - как приятно смотреть, когда ты в платье, а не в штанах.

- Ты меня утешаешь, - сказала Ирка.

Резко брякнуло оконное стекло.

- О! Гости, - сказала Ирка.

- Дед Мороз это... дед Мороз, - сказал Клем вставая, - или гуманоид какой-нибудь.

Он открыл окно. Ветер плеснул в столовую холодом. Из белого снежного дыма вылезла длинная рука, отпихнула Клема, и что-то мохнатое перевалилось через подоконник. Толя со звоном отбросил гитару и вскочил.

- Е... - только и сказал Толик-дизелист. Он стряхнул с рубашки кисель и встал.

Гость был одет в блестящий диско-костюм и обут в босоножки поверх толстых онучей. Единственным мохнатым местом у него был затылок, заросший сальными черными волосами. Гость подтянул расползающиеся колени, выставив затянутый глянцевой тканью зад.

- Вы к кому? - спросила Ирка. Она выпучила глаза и часто моргала, словно увидала мышь в борще.

Гость наконец сгреб конечности и встал. Правой рукой он сжимал ручку черного автомата с непомерно длинным магазином.

- Я ни к кому, - сказал гость. Он оглянулся. Тонкогубый рот вычертил на лице улыбку. - Я от кого... - Он отвернулся и захлопнул окно.

- А, собственно говоря... - сказал Клем и замолчал.

- Можно я где-нибудь посплю? - спросил гость. - А то от усталости вот это роняю. - Он потряс оружием.

- Может, поедите? - сказала Ирка. Она встала и махнула в сторону стола. - Супа или плюшек?

- Не-не-не... - сказал гость. - Спать... мне спать... мы сплю... черт побери: я еще и язык расцарапал. - Гость запустил в рот палец.

- Кровать в комнате, - сказал Клем, - но там Сакен читает.

- Книга - источник... - сказал гость. Он вытащил палец и перехватил автомат за антабку. - Я не помешаю. Я тихо.

Покачиваясь и трогая дверную раму, проковылял в коридор. "Спят усталые игрушки..." - запел он за стенкой.

- Веселый мужик, - сказал Клем, возвращаясь за стол. - Гуманоид.