Антропогенный фактор   ::   Забирко Виталий

Посадочная капсула уже скрылась внутри платформы, люк зарос травой, будто его и не было, а напротив меня стоял невысокий, лысоватый мужчина в оранжевом комбинезоне Все-таки меня встречали. Слишком долго я приходил в себя внутри посадочной капсулы, и, видимо, человек от скуки прохаживался вокруг нее.

— Вы, как понимаю, наш новый сотрудник? — спросил он. — Вольдемар Астаханов? Здравствуйте.

— Добрый день. А вы — медиколог Рустам Борацци?

Я пожал протянутую руку.

— Он самый. Знакомились с представительскими досье контингента «Проекта „М“?

— Как водится, — пожал я плечами. — Надо же знать, с кем предстоит работать.

— Бывали на Плейшире?

Мою руку Борацци не отпускал, пытливо заглядывая в глаза.

— С чего вы взяли?

— Вы — единственный, кто отреагировал на складчатокожего кугуара, как на хищника.

Я рассмеялся.

— Для этого необязательно посещать Плейширу. Мое хобби — фауна иных планет. На досуге просматриваю видеозаписи.

— Да-а?.. — недоверчиво протянул Борацци. Мою руку он наконец отпустил, но по-прежнему с прищуром смотрел в глаза. — Судя по вашей бледности, я бы сказал, что столь сильная реакция не соответствует знакомству с плейширским хищником исключительно в голографическом виде. Так испугаться может только человек, встречавшийся с вислокожим кугуаром один на один в естественных условиях.

Высказывание медиколога мне не понравилось. Что это еще за допрос с первых шагов по платформе? На что он намекает?

— А вы всех новоприбывших встречаете с кугуаром? Кстати, не вислокожим, а складчатокожим. Это что — тест? Тогда позвольте поинтересоваться на что?

— Ни на что, — в свою очередь рассмеялся Борацци. — Случайно получилось. Что касается названия, то, насколько мне известно, допускается как то, так и иное определение. Эта искусственная тварь бродит по платформе, как кошка, сама по себе, и только на ночь приходит ко мне в коттедж.

— В таком случае для каких целей вы ее создали?

— Скажу правду, смеяться будете, — поморщился Борацци.

— А вы рискните.

— Я ее использую исключительно в качестве подушки. Удобно, знаете ли… Терморегуляция у нее настроена идеально.

Ответ был настолько несуразен, что я поперхнулся и с трудом удержался, чтобы не расхохотаться. Бывают, однако, причуды!

— Я же говорил… — скривился Борацци.

— Да бросьте вы! — отмахнулся я. — У каждого свои недостатки. Например, моя бледность не имеет никакого отношения к испугу. Я хронически не переношу невесомость.

Медиколог «Проекта „М“, несомненно, обязан был знать о моем недостатке, но я, чтобы сгладить ситуацию, выдал это, как тайну личности.

— Да? — Борацци вновь заглянул мне в глаза, и по его лицу я понял, что в данный момент он прокручивает в голове данные из моей медицинской карты. — А почему драмамин не приняли?

— Принял, — машинально солгал я, поскольку человек с моим вестибулярным аппаратом не мог не принять лекарство. И только тогда сообразил, какую глупость сморозил.

— И не помог? — удивился Борацци. В его глазах плескалось открытое недоверие.

— Поздно принял, — вздохнул я, разведя руками. — Перед самой посадкой в капсулу. Забыл, что здесь нельзя пользоваться межпространственным лифтом.

Не ахти какое объяснение для человека с врожденным недостатком, но другого под рукой не оказалось.

— Бывает… — неопределенно протянул медиколог, и по тону чувствовалось, что в мою забывчивость он не очень-то поверил. — Идемте, покажу ваш коттедж.

Он направился к крайнему домику, и я последовал за ним. Не по душе мне было новое место работы еще на Земле, но что вот так, чуть ли не допросом с пристрастием, меня встретят по прибытии, никак не ожидал.

— В ушах не шумит? — профессионально поинтересовался Борацци.

— Есть немного, — кивнул я. И в этот раз сказал правду.