Арлекин   ::   Гамильтон Лорел

Эдуард водил Бэкку на занятия балетом, ради бога. Но…, но что если я буду причиной его смерти? Что если я лишу Питера и Бэкку нового папы только потому, что не смогла разобраться в своих проблемах сама?

–Анита, Анита, ты все еще там?

–Да, да, Питер, я здесь.

–Ты какая-то странная, можно сказать, напуганная.

Иногда Питер был чертовски проницательным.

–Я только… - О черт, то, что я могла ему сказать, устроит ли его? - Не буди Эдуарда, пусть спит.

–Не совсем верно, я слышу это по твоему голосу. Ты звонишь, потому что ты в беде, да? - спросил он.

–Я не в беде, - ответила я, про себя добавив «пока что».

Тишина на том конце провода давала услышать, как бьется его сердце.

–Ты обманываешь меня. - Тон его был совершенно обличительным.

–Хорошо, это чертовски плохо, чтобы говорить об этом, - ответила я, уклоняясь от правды. Хорошо, врала, как шоколад с тремя видами орехов, но это не была полностью ложь.

–Слово даешь, четное слово? - спросил он очень серьезным тоном. - Скажи мне, что ты позвонила не для того, чтобы найти поддержку Эдуарда в решении какой-то очередной проблемы с монстрами.

Вот дерьмо.

–Ты знаешь, что ты настоящая заноза в заднице? - спросила я.

–Мне шестнадцать. Я по определению заноза в заднице, по крайней мере по мнению моей мамы. Дай мне слово что ты мне не лжешь, и я поверю тебе. Дай мне слово, и я буду верить всему, чтобы ты ни сказала, повешу трубку, и ты сможешь вернуться к своему «я не в полной заднице».

–Черт побери, Питер.

–Ты не дашь мне такого слова, да? - его голос был даже удивленным будто он не верил, что я ему не поддамся.

–Нет, не дам.

–Эдуард сказал мне, что ты не станешь так поступать, но я ему не поверил. И вот сейчас ты действительно не даешь мне слово?

–Нет, - ответила я. - Теперь доволен?

–Да, - сказал он, хотя голос его больше не казался счастливым. - Скажи мне правду. Почему тебе нужна помощь Эдуарда?

–Я буду говорить с Эдуардом, но тебе я ничего не скажу об этом.

–Я не ребенок, Анита.

–Я знаю это.

–Но обращаешься со мной, как с ребенком, - ответил он.

Я вздохнула.

–Я не считаю тебя ребенком, но ты ребенок, Питер. Ты взрослый для шестнадцати, но мне бы очень хотелось скрыть часть потустороннего дерьма от тебя, пока ты не дорастешь хотя бы до восемнадцати. Если Эдуард потом захочет поделиться всем этим с тобой, ради Бога.

–Ты тоже могла бы со мной поделиться, Анита. Если я спрошу его напрямую, он мне расскажет.

Я очень надеялась, что он заблуждается, но в глубине души понимала, что он прав.

–Если Эдуард захочет, чтобы ты знал, он расскажет тебе, Питер. Но я не буду тебе этого говорить и точка.

–Это настолько плохо? - спросил он, и я услышала первую нотку беспокойства.

Снова дерьмово. Я никак не могла выиграть этот спор. Последнее время мы часто беседовали, и всегда было чувство, что я говорю в пустоту. -Вот теперь позови Эдуарда, Питер.

–Я мог бы сам тебе помочь, Анита. Я правда могу.

Дважды дерьмо, дерьмовее некуда. Этот спор мне было не за чем выигрывать.

–Я вешаю трубку, Питер.

–Нет, Анита, прости, прости меня, - его голос перешел от циничного взрослого тона к обычно панике. Паника вылезла по полной, прежде, чем он взял себя в руки.

–Не клади трубку, пожалуйста, я уже зову Тэда.

Музыка в телефоне зазвучала настолько громко и резко, что мне пришлось отдернуть трубку от уха. Но тут он вернулся, сказав:

–Прости, пришлось положить трубку, чтобы одеться. Я уже иду к их двери. Если ты настолько в беде, что решила позвать Эдуарда, то ты должна поговорить с ним. Я перестану быть ребенком и разбужу его.

Он был немного сердит на меня, но больше расстроен. Он хотел помочь. Хотел быть взрослым. Он хотел бороться с опасностью, о которой ничего не знал. И чему его только Эдуард учит? Действительно ли мне интересно это знать? Нет.