Астронавты в лохмотьях   ::   Шоу Боб

Джесалла склонилась над раной в боку, которая вновь открылась, и Толлер, перебирая ее волосы, продолжил: – Вы ведь помните моего брата?

–Да.

– Хорошо. Не думайте обо мне. Сейчас во мне живет брат, и это он говорит с вами моими устами… – Пробиваясь через волны тошноты и слабости, Толлер описывал мучительный вселенский треугольник, связь между человечеством, деревьями бракки и птертой, и там, где не хватало реального знания, он прибегал к воображению.

Как и всегда при истинном симбиозе, выгоду извлекали обе стороны. Птерта кормилась в верхних слоях атмосферы, по всей вероятности, следовыми количествами пикона и халвелла, или газом маглайном, или пыльцой бракки, или какой-то производной всего этого. Взамен птерта уничтожала организмы, угрожавшие благополучию бракки. Используя слепые силы случайной изменчивости, птерта изменяла свой внутренний состав до тех пор, пока не наткнулась на эффективный яд. И после этого ее путь определился: она оттачивала, концентрировала и нацеливала свое оружие, чтобы оно стало способным начисто стереть с лица земли все, что не заслуживало жизни.

На Верхнем Мире перед человечеством лежит дорога, требующая уважительного обращения с браккой. Можно использовать лишь мертвые деревья, только у них брать сверхтвердые материалы и энергетические кристаллы. А если запас окажется недостаточным, значит, надо разработать заменители или соответственно преобразовать человеческую жизнь. Если не удастся сделать это, история человечества на Верхнем Мире повторит историю человечества на Мире…

– Признаю, ты произвел на меня впечатление, – произнес Чаккел, когда Толлер наконец закончил свою речь. – Доказательств твоим словам нет, но они заслуживают серьезного внимания. К счастью, нашему поколению довелось многое пережить, и поспешные решения здесь не уместны. Да пока у нас хватает и других забот.

– Вам не следует так думать, – настаивал Толлер. – Вы правитель… у вас есть уникальная возможность… и уникальная ответственность… – Он вздохнул и замолчал, уступив усталости, перед которой, казалось, померкло само небо.

– Сохрани силы на будущее, – мягко сказал Чаккел. – Надо дать тебе отдохнуть, но прежде, чем уеду, я хотел бы узнать еще одно. Скажи, у вас с Леддравором была честная борьба?

– Почти… честная, пока он не уничтожил мой меч, измазав его бракковой желчью.

– Но ты все равно победил.

– Я должен был победить. – От боли и крайнего утомления Толлером овладело какое-то мистическое чувство. – Я был рожден для того, чтобы победить Леддравора.

– Возможно, он знал это.

Толлер заставил свой взгляд сосредоточиться на лице Чаккела.

– Не понимаю, что вы…

– Может быть, у Леддравора не лежало сердце к нашему новому началу, – объяснил Чаккел. – Может быть, он в одиночку преследовал тебя, поскольку догадывался, что ты и есть его Яркая Дорога?

– Такая мысль не радует меня, – прошептал Толлер.

– Тебе надо отдохнуть. – Чаккел поднялся и обратился к Джесалле: – Ухаживай за ним ради себя и ради меня. У меня есть для него дело. Я думаю, еще несколько дней его не стоит перевозить, у вас тут вполне удобно. Нужны ли вам какие-нибудь припасы?

– Не помешало бы побольше свежей воды, Ваше Величество, – ответила Джесалла, – а помимо этого, у нас все есть.

– Так. – Некоторое время Чаккел рассматривал ее лицо. – Я забираю вашего синерога, поскольку у нас самих их всего семь, а разведение должно начаться как можно скорее. Однако я выставлю поблизости охрану. Когда сочтете, что готовы к отъезду, позовете их. Вас это устраивает?

– Да, Ваше Величество. Мы вам обязаны.

– Полагаю, твой пациент не забудет этого, когда поправится.

Чаккел повернулся и зашагал к ожидавшим его солдатам. Двигался он энергично и уверенно, как человек, который управляет своей судьбой и судьбами других.