Атеист   ::   Дорофеев Сергей (Дорофф)

Оглядеть себя я не мог:

глаз то нет, да если бы и были, фотоны, едва отлетев от моего тела, могли упрыгать в сторону, остановиться, превратиться в глыбу льда или еще чего ни будь выкинуть. Поэтому я решил попытаться себя почувствовать. С пятой попытки мне это удалось. Я представлял из себя жалкое зрелище, вполне соответствующие местной обстановке:

что-то неопределенное, аморфное, без четких границ. Оно и не удивительно: я никак себе свою душу не представлял, вот это "никак" и получил. А что если я сейчас попробую ее себе представить? Может еще не поздно? И я, напрягая всю свою волю, заставил себя думать о том, что я нынешний должен ни чем не отличаться от себя же прижизненного.

В моей бесформенной сущности что-то зашевелилось, она несколько уплотнилась, но не более. Я потратил пять дней (парадоксально, но я сохранил чувство времени, по крайней мере, его хватало на то что бы примерно отсчитывать дни) на восстановление своего внешнего вида и мог уже, правда, с большой натяжкой, назвать себя человеком.

И тут явились Они. Они - это, если я правильно понял, представители потусторонних (или уже поэтусторонних) миров. По одному представителю от каждого. Не многих я смог узнать:

вон тот светящийся, в белых одеждах, наверное, Христос, рядом, судя по рогам - Дьявол, этот в позе лотоса видимо Будда, а тот с трезубцем похож на Зевса. Были там и другие: с мечами, молотами, топорами, были излучающие красоту и доброту, были и чудовища страшные, а были и вообще непонятно что: прозрачная труба уходящая в никуда, огненный шар, кусок звездного неба. И тут я впервые с момента смерти рассмеялся. Очень уж смешно выглядела вся эта разношерстная компания, уставившаяся на меня.

Успокоиться и собраться (как в переносном, так и в прямом смысле, поскольку во время смеха я потерял контроль над собственным телом) мне помог голос раздавшийся отовсюду и в тоже время ниоткуда. Странно, но я совсем не ощутил радости от того, что впервые с момента гибели услышал человеческую (ну, пусть, не совсем человеческую) речь. Может быть, мертвецы склонны к одиночеству? А голос звучал все сильнее:

- Человек ты должен выбрать....

- Что выбрать? - не очень вежливо перебил я его, знать бы еще кого.

Голос также невозмутимо продолжил:

- Ты должен выбрать пристанище своей душе.

- А кто говорит?

- Мы все говорим. Выбирай. Душа должна быть размещена.

- Ну, вот еще. А где вы раньше-то были!

- всю жизнь я считал богов глупыми выдумками, а потому ни страха, ни особого почтения к ним не испытывал. Да я вообще к ним ни каких чувств не испытывал.

- Это не твое дело. Выбирай.

- Обойдетесь.

Настала минутная пауза. А затем, из этой божественной толпы выбежала гигантская (раз в двадцать больше меня) получеловек-полуобезьяна с дубиной в руке и с диким криком направилась в мою сторону. И хотя под ногами у нее не было ни какой твердой поверхности (да, вообще ничего не было!), бежала она довольно таки резво.

Доигрался - подумал я. Мне стало страшно, я весь напрягся. В мозгу крутилась только одна мысль: Эх, маловат я для него. А "обезьяна" уже подбежала ко мне и, не снижая скорости... врезалась в мою ногу. Я посмотрел (хоть и не смотрю, а ощущаю, от земного лексикона не так уж просто избавиться) на окружающую меня толпу, оглядел себя. Ого! Ничего себе размерчик. Метров под сто вымахал. И хотя на лицах, мордах, рылах, у кого, что там еще есть, ничего не отразилось, я почувствовал, как по рядам божеств прокатилась волна удивления. Повисла минутная пауза, а затем все они начали быстро исчезать. Последним исчезло, подобрав дубинку, gorillo sapiens, басовито проорав на прощание: Дурак!

Я загрустил. Подумалось: а ведь действительно, дурак. Выбрал бы какой ни будь раек себе, поспокойней.

Жил бы там, горя не знал. С небес на Землю глядел бы. Дело себе какое-нибудь нашел. Так нет же, выпендриться решил. И чего я на них попер.

Теперь виси тут среди этого безумия вечно.