Багровая ведьма   ::   Кунц Дин Рэй

На третий день, или, лучше сказать, на третью ночь, он выбрался на палубу, оглушил вахтенного, перемахнул через поручни и исчез. Никто его не заметил, и никто не попробовал остановить. Он опять стал свободным человеком. Но не надолго.

Видимо, он выпил лишнего в портовом кабаке и пошел в игорный дом играть в рулетку. Судьба, вероятно, была к беглецу несправедлива и быстро освободила его карманы от всего, что может звенеть или похрустывать. В итоге Голгот оказался на улице и обнаружил, что у него нет ни гроша, чтобы утолить жажду, избавиться от головной боли или заплатить за койку в ночлежке. Он прятался в доках, стараясь придумать, как выпутаться из положения, которое по праву мог считать ужасным. В конце концов он попытался ограбить какого-то низкорослого морячка. Но на его беду этот коротышка оказался весьма известным в тех краях мастером по драке ногами. Через десять минут Голгот уже сидел в тюремной камере без трех зубов, зато с синяком во всю щеку. Первое время он громко жаловался на судьбу, пока соседи по камере не пригрозили увеличить количество синяков на его невезучей физиономии. Тогда он решил взглянуть на обстоятельства с оптимистической точки зрения и подумал, что все не так уж и плохо: у него есть кровать и будет еда. Засыпая, он говорил себе, что в общем-то это и к лучшему. Если бы новые офицеры на корабле узнали, что он осужден за убийство, вряд ли бы они стали искать его в тюрьме. Это место – последнее из тех, куда им захотелось бы заглянуть. А когда его выпустят, корабль уже уйдет и можно будет без опаски разгуливать по улицам столицы. И теперь уж он не будет нападать на мужчин – не важно, какого они роста.

Но планы свои Голгот строил совершенно напрасно. Все было не так просто. В самую темную пору ночи, за несколько часов до рассвета, в тюрьму заявились стражники в мундирах цвета Дома Лелара. Всех четырех заключенных сковали одной цепью и увели прочь, а на все протесты и вопросы им отвечали затрещинами. Пленники быстро усвоили урок и заткнулись. Их отвели в замок короля Лелара, а там заперли по разным комнатам.

Комната, куда попал Голгот, была великолепно убрана. Стены были завешены переливающимся темно-красным бархатом. Пол сверкал, словно мраморный водоворот с золотистыми прожилками. Слуги принесли ему изысканнейшие кушанья, и всего было вдоволь. Голготу подали лучшие вина, красное и белое, и еще одно – сладкое как мед, которое пилось легко, как вода. Ему даже привели проститутку – роскошную женщину с пышной грудью. Голгот долгое время пробыл без женщин и до рассвета несколько раз воздал должное ее прелестям. В конце концов он утомился и погрузился в тяжелый сон. А когда проснулся, на желудок ему ледяным камнем лег страх. Узник сообразил, что удовольствия, которыми он наслаждался ночью, – это те самые, какие предлагаются осужденному накануне казни.

Джейк кашлянул, наблюдая за вспышками молний. Гроза уходила на запад, и дождь становился слабее.

– Пожалуйста, без отступлений. Только сюжет.

Молнии вяло сверкали. Гром звучал, словно смех младенца-великана.

Дождь был прохладным и очень приятным.

Калилья хмыкнул, но продолжил рассказ:

– Утром Голгот предстал пред очи короля Лелара, но вряд ли это можно было назвать аудиенцией у короля. В королевские покои Голгота вели три стражника с мечами наголо, словно он мог куда-то сбежать. Лелар, окруженный чиновниками в широких белых одеждах, сидел в глубине покоев и наблюдал за происходящим. Голготу связали лодыжки, а когда он спросил, что же все-таки происходит, то получил затрещину и совет помалкивать в присутствии короля. А потом его без всякого предупреждения толкнули в круглое голубое отверстие в стене рядом с королевским троном.

– Затолкали в стену?

– Да.