Багровое Небо (Хранители скрытых путей - 3)   ::   Розенберг Джоэл

Они, как и я, тоже не хотят, чтобы их подстрелили. Честное слово.

- Билли...

- Я тут. - Билли, не поворачиваясь спиной к отверстию в земле, взял с полки в будке новый, с иголочки, сотовый телефон. - Какой номер?

- Торсенов, чей же еще?

- Может, у тебя есть идея получше...

- Просто нажми на вызов, а потом на цифру "три".

- Готово. А потом на кнопку "продать"?

- Ты хочешь сказать, "передать"? Да.

- У тебя ведь раньше не было сотового телефона?.. О, добрый день, мистер Торсен. Извините за беспокойство, мы тут с Джеффом караулим Скрытый Путь, и если это не доставит вам с Торри больших хлопот, не могли бы вы подъехать? Нет-нет, все просто чудесно - по крайней мере мне так кажется. Просто ваш старый друг - Ивар... как бишь там его?.. Ну не важно, Ивар как бишь его там, да, это он... Только что появился и привел с собой парочку друзей. Я думаю, все нормально, но, видите ли, проблема заключается в том, что это Сыны Фенрира.

Билли мгновение слушал, затем улыбнулся:

- Сеанс связи окончен. Полагаю, это значит, что он скоро здесь появится, как ты думаешь?

L'ENVOY

Норна

[* Посылка (фр.) - так называется заключительная четырехстрочная строфа классической французской баллады, где автор обращается к лицу, которому посвящена данная баллада.]

Весна приближалась, в воздухе уже ощущался ее запах. Почки на деревьях раскрылись за ночь, вскоре, безо всякой, казалось бы, промежуточной стадии, они превратятся в полностью развернувшиеся листья. Дальше к северу весна бы напоминала своей стремительностью взрыв.

Однажды - давным-давно, хотя она и не помнила, когда именно, - Минни слышала, что именно такова весна в Сибири. Если у вас достаточно терпения, вы и в самом деле можете увидеть, как на ветвях раскрываются почки. Здорово было бы на это взглянуть, но она слишком стара, чтобы путешествовать.

Нет, она, конечно, крепкой породы: мать Минни была в девичестве Хансен.

Рак не сгложет ее внутренности, артрит не разрушит ее суставы; не будет никаких прогрессирующих или изматывающих болезней. Просто с каждым днем она будет становиться все слабее и слабее; каждый спуск по лестнице будет пугать ее все сильнее и сильнее; каждая трапеза будет казаться все более безвкусной, пока однажды вечером она не уснет в своей постели - тогда-то все и откажет. Совсем как в "Одноколке" Холмса. [* Холмс, Оливер Венделл (1809-1894) - американский романист, эссеист и поэт.]

Минни покачала головой. Сейчас этот стих уже не проходят в школе: слишком много приходится объяснять. А жаль.

Встал пастор на ноги устало

И что ж глазам его предстало?

Я вам открою без утайки!

Обломки бедной таратайки.

Понятно даже простакам,

Что разом, а не по кускам

Вдруг развалился фаэтон.

Так ткнешь пузырь - и лопнет он.

Хансены - они как эта самая старая одноколка. Бывает и хуже.

Раз пузырь пока не лопнул, она тепло оденется, выберется на холод через черный ход, оставив открытой наружную дверь и не до конца захлопнув внутреннюю, возьмет старое деревянное коромысло и, повесив на него два возмутительно ярких оранжевых пластиковых ведра, спустится по ступенькам и потащит свои старые кости в лес по натоптанной тропинке.

Минни шла с преувеличенной осторожностью, примериваясь к обратной дороге. То и дело попадались островки снега, а под черной грязью земля еще не успела оттаять. Как бы не поскользнуться и не сломать бедро, навернувшись.

Извиваясь, тропинка вела ее через лес к любимой березовой роще. Березки были сеянцами в тот год, когда Минни начала преподавать в школе; теперь они походи на тянущиеся к небу костлявые великанские пальцы.

Целая дюжина пластиковых ведер, ярких, точно цветные карандаши, висела на вогнанных в стволы втулках, ловя медлительные капли.

Минни поставила на землю ведра и положила коромысло.