Бегство в Опар   ::   Фармер Филип Хосе

Собака, освободившись от хозяина, тащила за собой поводок. Остальные два проводника, резко остановившись, смотрели вверх. Лица их побледнели, рты открылись.

Хэдон подхватил камень поменьше и резко отправил его недругам. Испуганные проводники, быстро повернувшись, бросились назад к ущелью, но камень угодил одному из них в плечо, поломав несчастному кости и уложив его на землю. Пронзительно крича, преследователь выскочил из прохода и покатился вниз по крутому склону.

Хэдон поднял еще одну большую глыбу породы и подошел к краю обрыва. Катившийся вниз проводник собаки сбил с ног офицера и двух копьеносцев. Теперь все четверо беспомощно катились вниз.

Мощным рывком Хэдон поднял камень и швырнул его; ударившись о склон и разогнавшись в дальнейшем падении, он врезался в группу из четверых копьеносцев. Одного он, очевидно, убил, а остальные, сбитые с ног, кто глыбой, кто товарищем, покатились с горы.

Скорость падения камня чуть замедлилась от “встречи” с людьми, но глыба врезалась в ноги еще одного копьеносца, свалила его и, устремляясь дальше, ударила в живот одного из сыновей фермера. Никто из “обласканных” глыбой не поднялся и не выказывал никаких признаков того, что способен это сделать.

Вместо того, чтобы броситься за очередным камнем, Хэдон вернулся в то место, где его никак не могли заметить люди, — ниже прохода. Он перекинул меч в ножнах через выступ, а сам, перебравшись через выступ и на мгновение уцепившись за скалу, опустился. Расстояние от верхнего края до основания в этом месте составляло пятнадцать футов, рост самого Хэдона — одного из самых высоких людей в Кхокарсе — шесть футов и два дюйма, да и руки у Хэдона были необычно длинные. Он перекатился, не причинив себе никакой травмы, поднялся и подхватил меч. Быстро прикрепив к поясу ножны, он побежал к двоим поверженным преследователям. Один оказался мертвым, другой без сознания. Хэдон прихватил их пращи и мешки. Затем он воспользовался кинжалом раненого, надежно гарантируя, что его владелец никогда не сможет более представлять для кого-то опасность.

Хэдон обнажил свой меч — Каркен, Древо Смерти, и воткнул его тупой конец в тонкий слой твердой земли. Потом зарядил свинцовый биконический снаряд в пращу и двинулся к узкому входу в ущелье.

Офицер к этому времени вновь был на ногах — приводил в порядок своих солдат. Покрикивая на них, он внезапно заметил Хэдона. Хэдон ухмыльнулся и принялся вращать над головой пращу за концы ремней горизонтальными кругами. Побледнев, офицер закричал. Вероятно он протестовал против того, чтобы нуматену применял пращу против другого нуматену, а не от страха перед смертельной опасностью. Но Хэдон считал, что офицер потерял всякое право на личный поединок в ту минуту, когда спустил собак. И вообще, он, Хэдон, решил не играть в этот раз по правилам. Глупо отдавать свою жизнь во имя принципов, если это означает, что ни Лалила, ни другие не спасутся. Его высочайший долг перед Авинет — жрицей великой Кхо, которая сделалась беглянкой, скрываясь от богохульника Минрута. То же самое относилось к Лалиле и ее ребенку.

Под таким углом было трудно пользоваться пращой. Траекторию конусообразного снаряда рассчитать непросто. Часто метатели плохо учитывали подобное положение и посылали снаряд слишком низко. Сотни часов посвятил Хэдон тренировкам с пращой и успешно охотился в джунглях вокруг Опара. Хэдон освободил конец ремня как только тот снизился, и снаряд набрал скорость. На пути снаряда возникло какое-то расплывчатое пятно, оказавшееся носом офицера. Нос исчез в брызгах крови. Офицера отбросило вниз с горы. Он свалился на спину и, проскользив футов шестьдесят, остановился, упершись головой в выступ скалы.

Свинцовые снаряды, посланные отнюдь не одной пращой, падали рядом.