Белая змея   ::   Ли Танит

Солнце расплавило наст, и он еще не успел схватиться заново. Наученная годами опыта, Тьиво знала, какая неровная поверхность прячется под покровом глубокого снега. Она знала и то, что жизнь женщины ценится дешево, что Орбин ненавидит ее, а Орн… по поводу того, что думает Орн, переживать бесполезно.

Ее выдали замуж десяти лет от роду. Помимо нее, родителям надо было кормить ораву буйных сыновей и рабски покорных дочерей, так что в родной семье она не знала особого счастья, зато рано познакомилась с нищетой. О хозяйстве же Орна люди говорили с завистью. Отец Орна не так давно осел в деревне Ли, и его сыновья даже имели право носить имена королей. Ко времени свадьбы отец Орна уже умер, но мать — дряхлая, не способная двигаться, выжившая из ума старуха — все еще жила и нуждалась в ком-то вроде Тьиво, чтобы ухаживать за ней. Других женщин, кроме матери, в семье не было. Две жены Орбина умерли одна за другой, и он оставил новые попытки, ибо стало очевидно, что в этом деле он не знает удачи. Меж тем Тьиво обнаружила, что Орну требуется от нее не так много. Он был довольно нежен с нею, но в брачную ночь, когда они легли вместе еще в венках из цветов и виноградной лозы, обнял ее — и тут же исторг семя прямо на ее тело, удовлетворившись без настоящей близости и даже без ласки. То же самое раз за разом происходило в пору Застис, пока его желание не угасло окончательно. Девять лет Тьиво оставалась бездетной. Все вокруг думали, что она бесплодна, и не ждали никаких изменений в будущем.

В общем, стоила она немного, и лучше бы поскорее найти собаку, чья ценность, без сомнения, много выше.

Низкая стена из камней ограждала пастбище, где летом паслись принадлежащие Орну синие свиньи и куры. Куча камней и несколько мандариновых деревьев с листьями, сожженными холодом, отмечали собачий проход в стене. Деревья служили доказательством, что зима не всегда приносила снег в горы Иски — но Тьиво видела снег столько, сколько помнила себя. Люди говорили, что таково проклятье богини-змеи.

— Тьма! — снова позвала Тьиво.

Последний свет померк разом, словно кулаки облаков насухо выжали его из неба. А затем Тьиво с облегчением услышала, как собака жалобно воет и тихо поскуливает где-то за грудой камней.

— В чем дело, моя девочка? Что с тобой случилось?

Тьма не решалась оставить что-то, скрытое от глаз. Или, упаси Ках, она поранилась?

Подняв повыше лампу, Тьиво пошла на звуки. Ей не нравилось это место, даже летом, когда она приходила сюда собирать плоды. Здесь ферму закрывали от глаз горы, сейчас, под снегом, выглядевшие совершенно одинаковыми. Она подумала о баналиках, мифических демонах, пьющих кровь и живущих в горах.

Собака отрывисто залаяла — совсем недалеко слева. Тьиво повернулась на звук и взвизгнула от ужаса — что-то крепко вцепилось ей в ногу. Ледяной захват сомкнулся как раз над ее башмаком.

— Молчи, — произнес голос мужчины, и она осознала, что ее схватила обычная мужская рука.

Ужас сменился испугом. Тьиво передвинула лампу и увидела его. Зажав сильное тело животного между бедрами, он одной рукой удерживал морду собаки, чтобы управлять ее лаем, другой же ухватил Тьиво. Похоже, он был очень силен. Казалось, он способен держать их, пока все трое — мужчина, девушка и собака — не превратятся в ледяные статуи или не высохнут от голода до костей. Тьиво решила ударить его лампой по голове. Тогда он выпустит либо собаку, которая может добраться до его горла, либо Тьиво, которая может добежать до фермы по ненадежному снегу, прежде чем он снова ее поймает…

— Не делай этого, — произнес он, словно прочел ее мысли, как люди Змеи. — Иначе плохо будет нам обоим. А я не хотел бы причинять тебе боль.

Ни один мужчина никогда не говорил Тьиво ничего подобного.