Белое на белом   ::   Эллисон Харлан

Ветер выл и хлестал по брезенту палатки — а двое искателей приключений прижимались друг к другу и пили кофе из алюминиевых кружек.

— По-дурацки получилось, — обронил Поль.

— А мне нравится дурить, — с вызовом отозвалась графиня. — Хочешь, обеспечу тебе все мыслимые дурости?

Так завязался спор — и все катилось по наклонной, пока Поль не понял, что если останется в палатке, то утром шерп найдет в ней как минимум один труп.

Тогда он, поплотнее закутавшись, вышел на террасу и прошел несколько метров вдоль горного склона. Только несколько метров и потребовалось. Поль мгновенно потерялся. Обе палатки исчезли в бешеной белизне свирепствующей бури.

Тут Поля одолел страх — и он впервые понял, где он и что делает. Тогда, вытянув перед собой руки, он пошел вслепую, надеясь наткнуться на скалу и по ней вернуться обратно. Но скала тоже куда-то делась. Снег залеплял защитные очки — а стоило очистить, как их тут же залепляло снова. Поль опустился на колени. Умей он плакать, обязательно бы заплакал.

Дальше он пополз на четвереньках.

Полз целую вечность.

А потом, в мгновение внезапного затишья, сквозь несущийся на него шторм Поль заметил разрыв в снежной стене. Отчаянно рванул туда — и вскоре заполз в пещеру. Пещера оказалась неглубокой, но темной и хорошо защищенной от ветра. Сначала Поль просто привалился к стене и вволю втягивал в себя морозный воздух. Наконец сбросил защитные очки и откинул воротник меховой штормовки.

Потом огляделся.

В пещере, несмотря на эпилептические корчи бушующей снаружи бури, несмотря на отчаянные вопли ее проклятой души, царила какая-то странная тишина. Тут в дальнем углу что-то зашевелилось. Поль ожесточенно моргал. Заледеневшие ресницы оттаивать не торопились. Никак не удавалось разобрать, что же там такое.

А потом оно встало.

Кричать Поль не мог. Крик застыл у него в горле — точно так же, как застыл и весь мир вокруг.

Громадное белое существо неуклюже поплелось к Полю, и теперь он смог разобрать его очертания. Гигант ростом метра два с половиной. Могучий торс. Ноги подобные стволам деревьев. Все тело покрыто шелковистой белой шерстью — густой, как у овцы. На месте лица из двух слитков черного огня выглядывало что-то отдаленно похожее на человечность. А нос куда ближе к носу орангутана. Широкий, как у гнома, рот. Существо нависло над человеком — а тот лежал, будто парализованный.

Потом мерзкая тварь нагнулась и подняла Поля. Прижала его к себе — и мужчину сразу же обдало ее отвратительным дыханием. «Чем же надо питаться, чтобы так вонять?» — с ужасом подумал Поль.

Тварь что-то забормотала. Утробные звуки. Теплые, мелодичные звуки — откуда-то из самого ее нутра.

И тут, широко распахнув глаза — а потом захлопнув их от страха перед подступающим безумием, — Поль осознал, что наконец нашел себе постоянную женщину. Ту верную женщину, которой сможет принадлежать вечно.

Да, это существо было суженой Поля — и хохот графини вперемежку с «альфонсами» и «дамскими угодниками» зазвенел у него в голове. А йети крепко прижимала его к себе, защищая от бури, пока они выбирались из пещеры и поднимались по горе в гиблую ночь обретенной вечности.

Логика была железной. А антропологам следовало предполагать, следовало знать с уверенностью — если есть на свете снежный человек, то…

Интуиция не подвела Поля. На свете и вправду существовала вечная любовь.