Белый, белый каштановый цвет   ::   Лоцманенко Юрий

- И за что только такое счастье привалит человеку? Ну, скажи вот, за что?

Я глупо хохотал, хлопал Сорокина по спине и предсказывал ему не менее привлекательную судьбу. Иногда мне казалось, что Володькины поздравления были не вполне искренни, но это случалось очень редко.

Наступило время эксперимента. Еще за два дня в лабораторию привезли злого, как сатана, шимпанзе. Он оказался обжорой и каждые двадцать минут бешено тряс решетку проволочной клетки, требуя пищи. Куликов поначалу попробовал угостить его бутербродом из собственного завтрака, но разборчивый шимпанзе швырнул бутерброд на пол.

- Ишь ты, какая цаца, - пощелкал языком Сорокин, сочувствуя обиженному Куликову. Они быстро сошлись во мнении, что шимпанзе - дурак.

Потом обезьяне побрили макушку, привязали к столу и стали пристраивать бессчетное множество биоэлектродов и датчиков. Работа была адская. Двадцать два часа мы не отходили от приборов, позабыв о еде и сне. Меньше всех устал шимпанзе, потому что все это время проспал в глубокой анестезии. Эксперимент завершал первый этап работы лаборатории, целью его было создать модель индивидуальности примата - электронный слепок сложнейшей структуры. Сама того не подозревая, обезьяна задавала программу огромным кибернетическим системам. Полтора миллиарда активных клеток, оптильоны загадочных связей между ними, зрение, слух, осязание - все то, что мы называем высшей нервной деятельностью, теперь должно было вместиться в большом черном шкафу.

Дерзкая мечта - создать когда-нибудь копию человеческой души, вложить в мертвый материал человеческий разум, чувства, эмоции - казалась нам грандиозной и фантастически отдаленной. Откуда мне было знать тогда, что именно благодаря моей идее и стечению обстоятельств это произойдет так быстро?..

Ветер подкрался внезапно, поперепутал каштановые ветви за окном, сорвал с праздничных свечек белые лепестки и понес куда-то. Безоблачный день владел городом, не было начала и конца солнечному торжеству, украшенному белым цветением. Наверное, и ветер знал толк в украшениях. Будет ли он нести их за горизонт или потеряет случайно на полпути?..

Случайность. Странная, жестокая, необъяснимая категория. Всю жизнь сталкиваемся мы со случайностями, их неисчислимое множество, и лишь в этом бесконечном множестве они подчиняются известным нам законам. Но один конкретный случай, одну комбинацию из миллиарда предусмотреть невозможно.

... Уставшие, мы с Сорокиным возвращались домой. Эксперимент с обезьяной, только что завершенный, удался далеко не во всем, но и это была победа! Люди еще не знали о нашей победе, не догадывался о ней вон тот солидный прохожий с портфелем, не имела представления о нашем торжестве молодая красивая женщина в солнечных очках, а босоногой девчушке с мячиком наши заботы и вовсе были не интересны. Желто-горячий мяч подскакивал от асфальта к ее ручонкам, послушно повинуясь маленькой волшебнице и повелительнице. Вдруг он подпрыгнул высоко-высоко, упал на край тротуара и покатился по мостовой. Стой, не убегай, мяч, девочка сейчас спасет тебя!..

И тотчас прозвучал пронизывающий скрежет автомобильных тормозов; мгновенно напрягшись, я бросился вслед за ребенком, ощутил страшный короткий удар, и желтый, желтый, желтый мяч исчез где-то в глубине неизведанной бездны....

Двое внесли в неестественно чистую комнату больничные носилки, поставили их осторожно перед граненым черным шкафом и вышли.

- Вот мы и встретились впервые, - сказал неподвижный человек на носилках. - Как мне называть тебя? По имени? Ведь ты лишь машина, умная, чувствующая и непонятная машина. Откуда я знаю, что ты взял от меня все, не позабыл частицы моего "я"?.. Не молчи! Стоит ли от меня что-нибудь утаивать? Все известное мне должен помнить ты, голос мой должен быть и твоим голосом, ты должен видеть меня моими глазами...