Бесконечная борьба   ::   Ван Вогт Альфред

- Нам ведь давно пора на заседание комитета! Модьюн встал из-за стола вместе со всеми. Вот неожиданность - теперь его план поселиться вместе с Роозбом отпадает сам собой. Как же ему не пришло в голову, что после обеда у приятелей могут быть какие-то дела... Хотя, по правде сказать, не такое уж это большое упущение. Во всяком случае, теперь он сможет вплотную заняться проблемой жилья. Модьюн направился к ближайшей двери, зная, что остальные следуют за ним. Он шел и думал: "Пока они будут там заседать, я займусь входным компьютером. Мы еще посмотрим, кто кого: человек- творец или какая-то железяка".С этой мыслью Модьюн вышел на улицу, обернулся и обнаружил, что он совершенно один!

ГЛАВА 4

Его спутники исчезли.

Поразительно...Только что у него за спиной раздавался хрипловатый смех Икхдохса, мурлыкающий баритон Доолдна, тяжелая поступь Роозба, тявкающий голос лиса. Сами по себе слова были не так уж важны, просто они стали привычной частью окружения.

Модьюн остановился и огляделся. Вот дверь, через которую он вышел. Только она не прозрачная, как подсказывает ему память, а...матовая!

Он подошел вплотную и увидел, что на двери нет ни ручки, ни замка. Поднялся на три ступеньки и ощупал ее пальцами, стараясь открыть. Но руки только скользили по гладкой поверхности, а дверь не поддавалась. И тут он услышал позади, на тротуаре, какой-то слабый звук. Защитная реакция его мозга сработала автоматически и Модьюн резко обернулся.

В нескольких шагах от него стоял высоченный, метра два с половиной ростом, человек-гиена. В руке он сжимал пистолет.

- В чем дело? - спросил верзила каким-то странным голосом. И вдруг пошатнулся, тело его дернулось, пистолет вывалился из поднятой руки и, лязгнув металлом, упал на асфальт.

Это прозвучало как сигнал. Человек-гиена рухнул на колени и просипел:

- На помощь!

Модьюн н мог бы ему помочь, но застыл на месте, внезапно парализованный нахлынувшим чувством вины.

Так вот что за ощущение промелькнуло у него в голове! Теперь ясно- он инстинктивно внушил противнику, что тот отравлен газом!

Надо же! Какой-то участок его мозга расценил шум за спиной как опасность или уловил в мыслях гиены угрожающие намерения. Но что совершенно убило Модьюна, так это агрессивность, с которой он парировал угрозу.

До сих пор жизнь его мирно протекала под знаком философии полного, абсолютно полного ненасилия. Ему еще никогда не приходилось использовать боевое внушение, хотя его мозг владел подобными методами.

Значит, так по-звериному безрассудно среагировало его тело.

"Этого еще не хватало!- подумал он. - Теперь придется быть начеку."

Пока он размышлял, человекозверь перекатился на бок и теперь скорчившись лежал на тротуаре, то и дело вздрагивая и издавая стоны. Модьюн подошел к нему и с сочувствием оглядел страдальца. Увидев пистолет, который отлетел в сторону, он поднял его и осмотрел. Оказалось, что пистолет заряжен; в магазине была пуля.

Он не знал, что и подумать, и на всякий случай спросил:

- Где ты взял оружие?

Никак ого ответа, только стоны.

Модьюн не отступал:

- Разве огнестрельное оружие еще производят?

На этот раз он услышал сдавленный ответ:

- Бога ради! Я умираю, а ты тут пристаешь с дурацкими вопросами...

Значи т, все не так уж страшно. Прежнее чувство тяжкой вины отошло на задний план. Оно еще не исчезло совсем, но уже начало терять свою остроту. "Хорошо, что из всех доступных методов внушения я использовал только газ,"- с облегчением подумал Модьюн.

Теперь гиена переживала жесточайший приступ колик. Возможно, дело осложнилось сильной изжогой и целым букетом других болезненных ощущений, от которых страдают люди и животные при избытке газа в организме.

Что ж, это неприятно, даже мучительно, но не смертельно.