Беспокойные союзники   ::   Асприн Роберт

Ранканская военная кампания на севере практически не задела бы город - и, уж конечно, не вызвала бы в нем раскола! - если бы бейсибцы с самого начала не мутили воду.

- И что же, Молин намерен все это изобразить на городских стенах? спросила Шупансея абсолютно спокойным тоном, но не поднимая глаз от рисунка.

- Да, если на то, конечно, будет воля принца. И твоя, госпожа.

Пергамент задрожал у нее в руке. Глаза расширились, взгляд остекленел; из волос высунулась голова змеи, и Хаким вдруг усомнился: а действительно ли она так уж изменилась за эти годы, пока он был ее советником? Да, разумеется, она давно уже вернула сам Сэванх принцу, но вот вернула ли она ему ту власть, которую давал Сэванх?

- Так вот как мы, оказывается, выглядели... Ужасно, да? - прошептала Шупансея и положила пергамент на стопку остальных рисунков. - И что бы я ни делала, этот образ ничто не может стереть из памяти, верно?

Хаким взял ее руку и слегка пожал.

- Ты же знаешь, госпожа, что я люблю рассказывать о будущем, но мне кажется, что досточтимый Молин намерен оставить больше всего места - прямо над главными воротами - для картины, на которой будет увековечено празднование вашей свадьбы с принцем Кадакитисом...

Шупансея вздохнула и отняла у него руку.

- Если эта свадьба состоится. Ведь может еще оказаться, что ненависть действительно сильнее любви.

Она сказала это уже в дверях и обернулась, ожидая, что Хаким станет отрицать то, в чем, как она сама была уверена, нет сомнений.

- Надежда сильнее и ненависти, и любви, - заверил он ее и долго смотрел, как она медленно идет по коридору прочь.

ТОРГОВЦЫ РАБАМИ

Роберт АСПРИН

Салиману не требовалось особого актерского таланта, чтобы изобразить глубокое презрение, когда он с надменным видом пробирался сквозь ряды скованных цепями рабов. Он делал это сотни раз, и вонь, исходившая от множества давно не мытых тел, тесно прижатых друг к другу, была для него совсем не в новинку.

Лишь то, что они сейчас находились на борту корабля, вносило некоторое разнообразие в это смешение отвратительных ароматов. И можно было особенно не стараться поднимать плащ повыше, чтобы не запачкать о грязную палубу: все равно эта вонища насквозь пропитает ткань, и плащ придется либо очень тщательно выстирать, либо просто выбросить. Когда покупаешь очередную партию рабов, не стоит надевать свою лучшую одежду.

Нет, причиной скверного настроения Салимана было отнюдь не то, что он занимается столь мерзким делом. Просто ему пришлось слишком рано встать. И можно было с уверенностью сказать: раз его подняли из теплой постели, оторвав от разгоряченного тела наложницы, и заставили еще до рассвета тащиться сюда, не стоит и надеяться, что в переговорах с работорговцами он проявит добродушие и щедрость.

- Да с какой стати я должен этим заниматься! - громко ворчал человек, державший фонарь. - Что у меня, других дел нет?

С якоря сниматься пора, и вообще...

В этом, собственно, и заключалась основная причина того, что Салиману пришлось так срочно поспешить сюда. Корабль должен был отплыть с утренним отливом, и требовалось покончить с делами до того, как он покинет гавань Санктуария. Тем не менее Салиман продолжал раздражаться по каждому пустяку.

- Может, хочешь, чтобы я рассказал о твоем поведении Джабалу? спросил он нарочито спокойно. - Думаю, если он узнает, что тебе так сложно справляться со своими обязанностями, то и не станет впредь беспокоить тебя по пустякам...

Намек был достаточно толстым, чтобы работорговец пролепетал:

- Нет, нет! Что ты! Зачем же!..