Бесполезное - бесплатно   ::   Дрозд Евгений

Как и Хоса, он был погружен в какие-то свои думы, и траектория его движения с неумолимостью случая упиралась прямо в живот задумавшегося этнографа.

Столкновение на долю мига породнило аборигена и землянина, сделав соучастниками общего на двоих переживания. Оба в испуге отпрянули, их глаза встретились. Хоса с изумлением смотрел, как в агатовых глазах туземца выражение естественного в таких случаях легкого испуга сменяется выражением смертельного ужаса. Глаза аборигена были огромные, с вертикальными зрачками, без белков, покрытые рубиновой сеткой кровеносных сосудов. Лицо серое, старое, морщинистое, ужасающееся. Оно показалось Хосе знакомым, но вспомнить, где он его видел, не удавалось. Да и не удивительно - он этих туземцев за полтора года столько перевидал!.. Он проводил взглядом убегающего прочь старика, пожал плечами и направился к отелю.

Поднимаясь на второй этаж по широкой псевдомраморной лестнице, устланной циновкой-дорожкой туземной работы, он случайно обернулся и увидел, что туземец-портье смотрит на него странным взглядом. Впрочем, он тотчас же отвел глаза. И это лицо показалось Хосе знакомым, но полной уверенности не было.

V. Малигэн и Манзарек столкнулись под вечер на площади перед отелем.

Рассеянно спросил Малигэн Манзарека: "Ну как?" - рассеянно спросил Манзарек Малигэна.

Оба выглядели озабоченными.

Секунду они фокусировали друг на друге взгляды, отделываясь от каких-то своих мыслей и убеждаясь в достоверности встречи. И снова синхронно: Спросил Малигэн Манзарека: "Ты о чем?" - спросил Манзарек Малигэна.

Первым все же ответил Манзарек:

- Я о камере. Достал?

- Нет, - сказал Крис Малигэн. - У наших нет, а этнограф отказал, хотя я ему гарантировал бережное обращение. Вот можешь ты это объяснить? Кажется, ничего страшного я у него не просил, а видел бы ты, как он взвился! Будто я его на инцест подбиваю или в компрачикосы вербую... А у тебя как дела?

- Ничего. Походил по городу, изучил обстановку. Даже в городской столовке пообедал. Слушай, это везде так кормят?

- Так ведь повсюду туземцы поварами! Свои блюда они почему-то не готовят, а наши как следует не могут. Одно время хоть продукты натуральные были, рыбой, например, спасались. Дали туземцам снасти, обучили, как ими пользоваться - Ну, а тут химкомбинат пустили - рыба в реке и подохла. Теперь весь город на синтетике сидит. Единственное место, где прилично поесть можно, это в баре, в башне администрации. Все наши туда ходят. Ты, кстати, где остановился?

- Здесь, в отеле.

- Брось! Перебирайся в башню! Там полно освободившихся квартир. Ближе будет и удобнее. Вот прямо сейчас бери шмотки - и потопали! - Ладно, уговорил. Только как же все-таки с камерой? Хоса этот, видно, тоже здесь, в отеле, живет?

- Ну да.

- В каком номере?

- Когда я ему звонил, жил в восемнадцатом, на втором этаже. Если никуда не перебрался, значит, там.

- Попробую-ка я теперь с ним поговорить. Ты подожди, я

быстро.

Ждать Малигэну пришлось и вправду недолго. Минут через пять-десять Камил Манзарек выскочил из аляповато-роскошного портала отеля. На плече у него висела обширная дорожная сумка, а в руках была видеокамера.

- Ну ты молодец! - восхитился Кристофер Малигэн. - Уговорил-таки! Сильно он сопротивлялся?

- В общем, нет, - как-то невнятно ответил Манзарек. Он ерзал плечом, поправляя ремень сумки, и на Малигэна не смотрел.

- Идем, - сказал он.

Они прошли по пустынной плошали в тесную улицу, ведущую кратчайшим путем к космопорту. Манзарек делился впечатлениями.

- ... честно говоря, - рассказывал он, - не понравилась мне атмосфера в вашем поселке. Ходил я по всем этим вашим прачечным и химкомбинатам - такая тоска... Все серые, все молчат, никто глаз не поднимает... Как представлю, что придется еще и завтра ходить и снимать их...