Бессмертные   ::   Ковальчук Игорь

Она смотрела на брата с тоской, от которой у него оборвалось сердце.

– Руин… – Принцесса с трудом хватала воздух. Она задыхалась, как тогда, когда отец держал ее за горло. – Руин… Я умоляю… Ты сказал, что болезнь можно излечить… Я умоляю… Излечи.

Моргана! – Принц протянул руки, попытался взять ее за плечи – она в испуге оттолкнула его, даже не сознавая, что делает. Как всегда, в моменты психологического напряжения боязнь контакта с мужчиной становилась неосознанной, и принцесса готова была защищаться от любого мужчины, протянувшего к ней руки.

– Руин, папа сказал, что разделается со мной. Он сказал, что прикажет с меня… жир… срезать… Если…

– Что – если?

– Если я буду такой… такой…

– Такой, какая ты есть, ты хочешь сказать? Но, сестренка, ты же должна понимать, что это ерунда. Отец не может наказывать тебя за то, в чем ты не виновата.

– Что ж, – с горечью сказала Моргана. – Когда, напившись в следующий раз, отец решит исполнить свою угрозу, я испытаю облегчение, что происходящее – ерунда.

Руин поднял брови. Он никогда еще не слышал, чтоб сестра говорила так твердо, даже с достоинством. Она гордо бросала ему в лицо слова, исполненные иронии и даже своеобразного мужества. Принц не любил говорить лишнего. Сперва он хотел возразить, потом задумался, опустил глаза в пол. Оба отпрыска правителя отдавали себе отчет в том, что их отец способен очень на многое. Даже, пожалуй, на все.

Моргана почувствовала слабину.

– Руин, я умоляю тебя. Ведь он сделает то, что обещал, я знаю.

– Моргана, успокойся.

– Я спокойна. – Она вздрогнула всем телом.

А потом вдруг повалилась ему в ноги, обняла колени неподвижного брата и заплакала. В первый миг он испугался, а в следующее мгновение уже пытался преодолеть отвращение. Он знал, что сестра нездорова, но понимал это лишь умом. Вид девушки, что ни говори, оскорблял его эстетическое чувство. Стыдно было думать так. Почти в испуге за себя и свои мысли он нагнулся и подхватил ее, попытался поднять с пола. Повиснув на его руках, она плакала.

– Руин, пожалуйста.

– Но я не могу. У меня не хватит сил. Пока еще не хватит.

– А если будут силы? – Девушка с отчаянием смотрела на брата. Глаза у нее были влажные, огромные, прелестные, как само небо, и Руин почувствовал, что его затягивает в этот бездонный омут. Он пере стал видеть мятую, испещренную пятнами кожу одутловатого лица – у женщины с такими глазами должна быть только лилейная кожа.

– Я сделаю, – сказал он, едва понимая, о чем речь.

– Обещаешь? – Девушка вскочила.

– Обещаю.

Слезы Морганы мгновенно высохли. Она просияла и тут же нырнула под кровать. Принц испугался, что ей опять нехорошо. Но сестра тут же вылезла обратно со шкатулкой в руках, протянула ему объемистый ларец. Руин принял, не понимая, что это такое, открыл крышку – и ощутил запах магии.

Учителя говорили принцу, что у него удивительный дар, что в будущем у него будут огромные силы, если, конечно, юноша станет прилежно трудиться. Руин любил магию, и ему нравилась бы учеба в Магических Академиях, если б его туда не «ссылали» и если б там не существовало чересчур вольных нравов, оскорблявших эстетические и нравственные чувства юноши, опасные для его физического и психического здоровья… Именно так говорилось в прошениях, отправленных правителю от оскорбленных учеников и их родителей. Но Арман-Улл делал вид, что ничего не замечает. Именно в ту Академию, которая имела самую скандальную славу, они отправил своего двенадцатилетнего сына, надеясь, что тяжелое обучение и окружающие нравы сломят его и он станет более покладистым.

Руин выстоял.