Безумие Бардов   ::   Эльтеррус Иар

– Пустилась во все тяжкие?

– А если даже и так? Тоже мне мораль читать будешь?

– Кто я такая, чтобы читать тебе мораль? – в тоне Ирины появился сарказм. – Только не забывай, что большинство мужчин смотрит на женщину-осознающую только как на средство возвыситься, а не как на женщину.

– О, это мне хорошо известно! – закусила губу Рахель. – Неужто думаешь, что я не научилась таких раскусывать?

– И слава Богу, коли так, – мягко улыбнулась Ирина. – Я просто хочу, чтобы ты была поосторожнее – не соблазнилась каким-нибудь красавчиком с гнилым нутром. И не позволяй обиде на отца взять над тобой верх. Он, по-своему, хочет тебе добра.

– Вот именно, что по-своему. Ему и в голову не приходит, что его добро – для меня зло. Даже не зло, а нечто неинтересное. Я с ужасом смотрю, как живут замужние религиозные женщины. Я от такой жизни через месяц с тоски повесилась бы! Нет уж, мой муж будет совсем не таким, как эти… ничтожества из ешив. Ни один управлять космическим кораблем не умеет! Ни один боевого оружия в руках не держал! И это мужчины?!

– Рахель, – Ирина тяжело вздохнула. – Я не призываю тебя соглашаться с требованиями отца, живи своей жизнью, но помириться все же советую. Объясни ему, что ты не можешь жить так, как ему хочется.

– Если бы он еще слушал мои объяснения… – глаза девушки наполнились слезами. – На следующий день после возвращения привели «приличного молодого человека» на смотрины. Видела бы ты его…

– А что?

– А то! – губы Рахель перекосила презрительная гримаса. – Во-первых, толстяк. Молодой мужчина – и толстый?! Фу, какая мерзость! Но ладно бы это, в конце концов, нетрудно оплатить ему лечение – в нашей клинике за неделю атлетом с идеальной фигурой сделают и все болячки на нет сведут. Но он туп и самодоволен, вот что страшно! Кроме своего Талмуда, ни о чем слышать не желает, даже не знает, в каком сегменте какой галактики живет. Я над ним, понятно, поиздевалась всласть – очень, знаешь ли, приятно было видеть, как этот тупой боров пятнами пошел от возмущения. Так отец после его ухода мне такое устроил…

Девушка сжала кулаки и уставилась в пол. Немного помолчав, добавила:

– Орал, что или я буду вести, как положено примерной еврейской девушке, или могу убираться вон. Что этот самодовольный жирдяй обещает стать великим знатоком Торы, а то и мудрецом, и не мне, занимающейся всякой не приставшей еврею дрянью, его унижать. И так далее, и тому подобное…

– А ты?

– А я развернулась и убралась вон! – гневно сверкнула глазами Рахель. – Хватит с меня! На яхте отпуск досидела.

– Почему ты сразу не сообщила о происшедшем в магистратуру ордена? – заставил подруг вздрогнуть голос князя. Как оказалось, он незаметно подошел и некоторое время слушал их разговор. – Уж жилье бы тебе выделили сразу.

– Спасибо, Антон Иванович… – смутилась Рахель. – Не до того как-то было… Не подумала.

– Ох, девочка-девочка, – с укоризной покачал головой великий магистр. – Это ведь не первый конфликт такого рода, особенно с девушками из религиозных семей – неважно каких, иудейских, мусульманских или христианских. Неужели ты не знаешь, что мы никогда не оставляем своих в беде?

– Знаю… Только мне было слишком больно, сидела в яхте и пила по-черному. Ни о чем думать не могла.

– Ясно, – нахмурился Антон Иванович. – Но все же помни, что тебе всегда помогут. Где хочешь дом?

– Без разницы. Лишь бы на Земле, но не в Иерусалиме.

– Тогда по соседству с подругой, – князь кивнул на Ирину. – В Москве. Будете в гости друг к другу бегать.

– Спасибо, – слабо улыбнулась Рахель.

– И очень тебя прошу – сходи к психомастеру, не помешает.

– Схожу.

Антон Иванович вздохнул, глядя на нее.