Безумный корабль (Часть 2) :: Хобб Робин
Страница: 2 из 32 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕУ женщин возраст - вот болной вопрос и лучше жить его не задавая, а пятилетняя дочурка говорит всерьёз: "скажи мне, мама, я же молодая?" 01.09.10 - 16:24 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
И у нее недоставало мужества прямо спросить его: неужели и он близок к тому, чтобы забыть о великой цели их странствия?..
...В это время в гуще дремлющих змей произошло некое шевеление. Стройный ярко-зеленый змей выпутался из объятий сородичей и медленно, словно до конца еще не проснувшись, стал подниматься вверх, к границе Пустоплеса. Шривер и Сессурия переглянулись. Обоим было любопытно, но любопытство гасилось усталостью. А кроме того, в деяниях неразумных все равно не было смысла: ну и что толку гадать и раздумывать о причинах поведения зеленого?.. Шривер снова прикрыла глаза... Но вот сверху донеслись удивительно чистые звуки: кто-то возвысил голос и пел! Некоторое время Шривер просто слушала, испытывая благоговейное изумление. Певец безошибочно выводил каждую ноту, отчетливо произносил каждое слово. Да, это не был беспорядочный рев или писк, который от полноты чувств издает порой какой-нибудь легкомысленный змей. Это была настоящая песня! И в ней чувствовался счастливый восторг истинного призвания. Шривер снова приподняла веки. - Песня Простоты!.. - хрипло выдохнул Моолкин. Глаза Сессурии ответили согласным мерцанием. Все трое осторожно высвободились и начали подниматься к вершине Доброловища, а достигнув границы, пробили ее и подняли головы в Пустоплес. Свет круглой полной луны ярко освещал зеленого. Он пел, закинув голову. Роскошная грива расслабленно лежала на шее. Пасть раскрывалась во всю ширину, исторгая великолепный, далеко разносящийся голос. Стих за стихом выпевал он изысканные слова древней песни начальных времен... Совсем недавно слушатели радостно присоединились бы к припеву, чтобы вместе восславить те дни, когда Доброловище было теплей, а бродячие косяки рыбы в нем так и кишели... Теперь же они лишь молча внимали, не смея присоединить свои голоса к древнему благословению из боязни нарушить его. Певец был прекрасен в своем сосредоточении и старании. Его голова медленно раскачивалась, горло сжималось и раздувалось, гудя глубокими басовыми нотами. Глаза же... Шривер посмотрела в них один раз - и сразу отвела взгляд. Глаза певца, выводившего самую святую из священных песен, оставались пустыми. Моолкин, замерший в воде рядом с нею, низко наклонил голову. Его переживание было столь сильным, что ненадолго замерцали былым блеском даже ложные глаза на боках. Потом, очень медленно, грива на его шее начала подниматься торчком. Яд, некогда столь изобильный и мощный, едва поблескивал капельками на концах напрягшихся шипов. Одна из капелек упала прямо на кожу Шривер. Легкий ожог вызвал дрожь восторга, пробежавшую по ее телу. На долгое-долгое мгновение ночь показалась ей такой ясной, согретой ощутимой близостью обетования... - Побереги лучше силы, - грустно посоветовал Сессурия вожаку. - Его песня прекрасна, вот только сердца в ней нет. И помочь ему мы уже не способны. Попытка лишь вконец истощит тебя... - Моя сила, - возразил Моолкин, - не принадлежит мне, чтобы хранить ее лишь для себя. - И добавил, подумав: - Хотя иногда мне кажется, что уже нет большой разницы - беречь ее или расточать... Впрочем, он не двинулся навстречу зеленому. Все трое остались на прежнем месте, внимая восторженной песне... но внимая как бы вчуже. Святые слова приходили к ним словно из невозвратного далека, из давно минувших времен, пережить которые заново им не было суждено... Устремив глаза на луну, раскачиваясь в такт мелодии, зеленый трижды как и полагалось - повторил прощальный припев. И вот, пока длилась самая последняя нота, Шривер почувствовала, что к ним присоединились некоторые другие змеи. Иные просто озирались кругом, ни дать ни взять думая, будто их пригласили к кормежке. Но нет, Податель, как всегда, ушел прочь в ночи. Ушел далеко - его даже не было видно на горизонте. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|