Битва вечной ночи   ::   Дарт-Торнтон Сесилия

— Пережитое в Призрачных Ьашнях растревожило вас… гм… Тахгил, — сказала Кейтри. — Давайте-ка мы поможем вам подняться. Надо поскорее уходить. Мы все еще слишком близки к проклятому месту.

Когда они поднялись, та, кого спутницы называли Тахгил, пошатнулась, схватилась за сердце и, закрыв глаза, с гримасой боли прислонилась к дереву.

— Мадам, что это с вами? — сочувственно спросила Вивиана.

— О нет, не может быть. Увы, это опять он. Значит, такова цена.

— Опять что?

— Лангот. От него нет исцеления. — Страдалица сглотнула, пытаясь подавить боль. — Идемте.

Я должна выносить невыносимое.

Она только гадала: сколько времени потребуется недугу, чтобы убить ее?

Было второе диалеагмиса, месяца листьев, последнего, буйного месяца весны. Почки в лесу только что развернулись, и каждый листочек, еще не изъеденный насекомыми, не тронутый ветром и дождем, казалось, был выточен из прозрачного изумруда.

Путницы вышли на поляну, испещренную тонкими серебристыми стволами, ровную гладь которых через равные промежутки нарушали черные зарубки. Верхушки стволов терялись в желтоватой дымке нежнейшей зелени.

Девушка, которую называли Тахгил, вертела на пальце золотое кольцо в форме листа. Мысли ее устремились к тому, кто надел ей это кольцо. Я тоскую по тебе. Я прошла полный круг. Я снова здесь. А ты, любимый, увижу ли я тебя вновь?

Девушка, Тахгил. Внутри у нее все так и сводило от желания.

Так думала она: Я прожила тысячу семнадцать лет и еще полгода. Я пришла из времен, когда мир не знал еще шанга, не знал Летучих кораблей и силдрона. Королевство, где родилась я, кануло в ничто. Меня преследует один из могущественнейших Светлых Айя —  но почему? Потому ли просто, что я невзначай услышала нечто, чего слышать была не должна, и избегла мести —  или же он догадывается, что я нашла путь обратно в Королевство? Жизнь ли моя нужна ему —  или то, что я знаю? Второй же могущественный Светлый, его царственный брат, тем временем спит вместе со своими рыцарями под каким-то безвестным холмом.

И все же одни Ворота в Фаэрию не закрылись окончательно: Ворота Поцелуя Забвения. Только я могу пройти через них, только я могу узнать их —  если вспомню. Но прошлое вернулось ко мне не до конца. Самое главное воспоминание, тайна нахождения Ворот, все еще скрыта в тумане забвения —  и, может статься, навсегда. И в самом деле, многим событиям, сопутствующим моему путешествию через Ворота, все еще недостает четкости.

Если бы я, воспользовавшись паролем «элиндор», вернулась в Королевство Светлых, то могла бы извлечь Ключи из Зеленого Ларца. Ворота отворились бы вновь. Светлые могли бы украдкой послать гонца туда, где покоится их Верховный король —  уж, верно, они догадаются, где это, или же сумеют найти его посредством колдовства, —  и скажут ему как можно скорее и как можно секретнее возвращаться в Королевство. Однако если Принц-Ворон догадается, что Ворота открыты, и проникнет в Волшебное Королевство раньше своего брата, то сможет запечатать их в силу своего второго желания и тем самым обречь Верховного короля на вечное изгнание.

О мысли мои, мои смятенные мысли. Совсем как игра в королей и королев: если так, то этак, но если вот так, то уже по-другому.

И все же теперь многое стало ясно. Теперь я понимаю, кто преследует меня по пятам —  все же не Рогатый. Хуон —  этот всего лишь один из прислужников Моррагана. Силы Хуона ничто по сравнению с силами его господина. Теперь я понимаю, чьи слуги заметили мои талитские волосы на ярмарке в Жильварисе Тарве, кто потерял мой след после нападения на караванной дороге и кто снова нашел меня, когда меня предали Дайанелла и Саргот. Я поняла, кто приказал Дикой Охоте напасть на Башню Исс, кто послал Трех Воронов Войны на Тамханию.