Ближайший родственник   ::   Рассел Эрик Фрэнк

Кое-кто, вздремнувший у тяжелой пушки, мог вздрогнуть от неожиданности и пальнуть.

Луна уже ярко сияла, отражаясь в реке Цобаш, когда он пешком подошел и главным воротам. Послышался окрик часового:

— Стой, кто идет?

— Лейтенант Лиминг и Юстас Фенакертибан.

— Подойдите для опознания.

Он поплелся вперед, размышляя про себя, что такой приказ — сущее идиотство. Часовой видит его впервые в жизни и не смог бы отличить даже от Минни Мак Свини. Хотя, конечно, — мысли пачкают мозги!

У ворот на него обрушился мощный сноп света. Из ближайшей будки выскочил какой-то молодчик с тремя нашивками на рукаве. Он тащил сканнер, за которым волочился тонкий черный кабель Этим сканнером он стал размахивать перед прибывшим, сосредоточив основное внимание на его лице.

Из громкоговорителя в будке последовал приказ:

— Отвести в штаб разведки!

Они уже было пошли, но тут часовой встревоженно заверещал:

— Эй, а где же второй парень?

Какой еще парень? — остановившись, спросил сержант и начал озираться по сторонам.

— А ну-ка, дыхни! — посоветовал Лиминг.

— Но ведь вы сами назвали мне два имени, — чуть не лопаясь от злости настаивал часовой.

— Попроси сержанта хорошенько — он тебе выдаст еще парочку, — сказал Лиминг. — Ведь так, сержант?

— Ладно, пошли, — проворчал сержант, проявляя какую-то болезненную раздражительность.

Они добрались до штаба разведки. Дежурил полковниж Фармер. Он воззрился на Лиминга и произнес:

— Вот те на!

Потом повторил это еще семь раз.

— В чем дело? — без всякого вступления насел на него Лиминг. — Почему мы отказываемся махнуть пленных землян два к одному?

Казалось, Фармер с трудом приходил в себя от кошмарного сна.

— Так ты об этом знаешь?

— Стал бы я спрашивать, если бы не знал!

— Ладно. Но зачем нам принимать такое дурацкое предложение? Ведь мы, слава богу, еще не спятили!

Лиминг наклонился над столом, опираясь на него руками, и изрек:

— Непременно соглашайтесь, но на одном условии.

— На каком условии?

— Чтобы они заключили такой же договор в отношении латиан. Двое наших за одного латианина и одного Гомика.

— Кого-кого?

— Одного Гомика. Латиане это скушают, как пить дать. Они раструбили по всему свету, что один латианин стоит двух врагов. Слишком уж они самодовольны, чтобы отказаться от такого предложения. Они объявят его доказательством того, что их помощь известна даже противнику.

— Но как же… — начал Фармер, испытывая легкое головокружение.

— Среди их союзников начнется столпотворение, каждый поспешит согласиться первым. У них есть свои соображения, до которых латиане дойдут, когда будет уже слишком поздно. Попробуйте хотя бы ради шутки. Двоих наших — за одного латианина и его Гомика.

Фармер вскочил, выпятив брюхо, и взревел:

— Кто такой этот чертов Гомик?

— Насчет Гомика можно выяснить проще простого, — посоветовал Лиминг. — Спросите у своего Юстаса.

Начиная заметно нервничать, Фармер сбавил тон до задушевного и продолжал со всей доступной ему мягкостью:

— Твое появление меня просто потрясло. Ведь уже много месяцев, как тебя объявили без вести пропавшим. Все считают, что ты погиб.

— Я совершил вынужденную посадку на краю света и попал в плен. Кучка покрытого чешуей сброда, который именует себя зангами, закатала меня в тюрьму.

— Ладно-ладно, — сказал полковник, успокаивающе помахивая руками. — Лучше расскажи, как тебе удалось от них улизнуть?

— Фармер, вам я не могу лгать. Я заморочил их своим бопамагилви.

— ???

— А потом отчалил на их жестянке с десятью фаплапами на борту. — Не обращая внимания на собеседника, он изо всех сил пнул стол, ты что дождь чернильных клякс обрушился на промокашку. — А теперь давайте сюда кого-нибудь из контрразведки.