Блюзы мертвых огней   ::   Dark Window

- Да ну! - не поверил я, улыбнувшись в злобе навалившегося обмана.

- Да да, - так же зло усмехнулся Он. - Драконы - невероятно пластичные существа. Они могут подстроиться к любым обстоятельствам. Неужели ты представлял их как-то иначе?

Я молча кивнул.

- Конечно, - проронил он, оценивающе изучая мое лицо, словно заглядывал в душу. - Наверное, гибкое тело ящерицы, перепончатые крылья с невероятным размахом, глаза, сверкающие неземным разумом, непостижимая сущность. Но зачем? Зачем все усложнять? Ведь так легче. Подойти и просто заглянуть в глаза. Без всяких дешевых эффектов. Драконы глядят и привязывают. Пойманный взором уходит за ними. И никогда не возвращается.

- Что с ними происходит, с пойманными? - мой язык словно угодил под заморозку.

- Не знаю. Я туда не ходил. Это тоже не моя история. Забудь про дракона. Смотри на огни.

И тогда я увидел их. Десятки. Сотни. У каждого силуэта сверкал свой огонек. Что это было? Блистающий зубчатый кристаллик. Звездочка, изливавшаяся лампой дневного света. Умерший светлячок, продолжавший свое дело и по ту сторону. Их трудно описать. Они светили и все. Они дышали и выдыхали свое сияние в смутные силуэты.

- Но чем же они мешают? - спросил я, стараясь оторваться от завораживающего зрелища.

- Ты хочешь их почувствовать? - спросил Он. В уголке губ появилась улыбка. Странная, непонятная.

- Давай, - согласился я.

В один миг все снова обрело цвет и объем. Звуки заполонили пространство салона. Кто-то уже ругался, выдавая на-гора тонны матерщины. И тотчас мою грудь пронзила оглушительная разрывающая боль. Словно кто-то воткнул туда кол и теперь, в радостном экстазе, поворачивал его то в одну сторону, то в другую. Чуть не разоравшись, я скосил глаза вниз. Наполовину погрузившись в солнечное сплетение, там ворочался огонек размером с шарик для настольного тенниса.

Они продолжали гореть, превращая привычную обстановку в пещеру ужаса. У сурового вида девушки огонек высовывался из сердца. Сутулый старикашка кашлял и в горле его дрожал мертвенный блеск. Худющий, местами невыбритый мужчина сжимал поручень, а за правым стеклом очков рацветали лепестки бледного сияния. Огоньки заполонили салон. И я уже не только видел их, но и чувствовал. Каждый всплеск, каждое мерцание.

А у этих не было огоньков. Я заметил их, когда почти невидящим взором взглянул перед собой. На переднем сиденьи расположились невысокий плотный дедушка и внучка-веселушка. Они смеялись, они не видели, то что приходилось наблюдать мне.

- Прилетит вошебник вертолете и остасит нам эскимо, - распевала внучка, не заботясь ни о рифме, ни о грамматике.

- Не так, - мягко укорял дедушка. - Каждую песню надо петь правильно.

- А как, дедушка? - восхитилась внучка. - Спой, как правильно!

Дедушка засмущался. И в самом деле, ну не петь же в переполненном трамвае, где зарождается скандал, где все, оторвавшись от горестных дум и злых мыслей, уставятся на него непонимающими тупыми взорами. Появятся ухмылки, кривоватые улыбки: "А дед то совсем того!" Но для внучки не существовало ничего в этом мире, кроме грохотавшего по рельсам трамвая, никак не складывающейся песенки и дедушки, сидящего рядом. Дедушки, который знал и умел все.

- Деда, ну как правильно? - дергала внучка за рукав. - Деда, спой.

- Да я и сам не знаю, - сказал дедушка, радуясь, что выбрался из скользкой ситуации. - Забыл уже.

Дедушка врал. И тотчас на его плече замерцало мертвенное сияние.

Огонек еще не родился. Он пока явился миру в виде тоненькой паутинки, готовой свернуться в светящийся клубок и засиять в полную силу, когда придет время. Но внучка не видела огоньков. Но внучка не верила в них. Она верила в дедушку и в то, что песенка вот-вот сложится.