Блондинка   ::   Головков Александр

Скомканная простыня лежала рядом.

Утром он не слышал будильника, соскочил с кровати, когда уже пропели гимн.

- Ключи от комнаты оставь, - услышал он.

Ухмыльнулся и ушел. Вот наваждение!

Починил сверлильный станок, отремонтировал шлифовальный, настроил фрезерный...

В этот день ему позвонили на работу. Валентина Николаевна из техотдела пришла и позвала его к телефону. Бывало, Безуглову звонили родители - отец или мать.

В техотделе тоже работали только женщины. Они были наряднее и лукавее цеховских.

- Кто это тебе звонит, Славик?

- Чей-то тоненький голосок.

- Неужели у Славика завелась зазноба?

Не обращая внимания на насмешки, Безуглов взял трубку.

- Алло... Ты? Простыня?..

Он ничего не мог понять. Но по виду его все догадались: что-то оскорбительное. Он злобно покраснел. Затем он сказал буквально следующее:

- Ты с ума сошла? Или я схожу с ума?

Женщины в отделе прыснули смехом. Безуглову и в лучшие-то времена было не до них. Он пыхтел в трубку:

- Как ты ожила? Какие деньги? Какие ключи?

Потом он спохватился, что ведет себя неприлично, сказал сухо:

- Это невероятно! - и, бросив трубку, ушел в срою мастерскую.

После работы домой не торопился. Разговорчивые соседки на кухне приумолкли, когда он вошел. По-видимому, они хотели что-то спросить.

Но ему было не до них. Прошел к своей комнате, достал ключи. Дверь оказалась не запертой. Простыня была свежевыстиранной и выглаженной.

Она сумела сама наутюжиться и пахла какими-то духами.

- Что происходит в моей квартире? - удивился Безуглов.

- Ходила в прачечную.

- А что это за записка?

- Заявление в женсовет.

- Какой еще женсовет?

- Готовлю сведения, чтобы привлечь тебя к товарищескому суду.

Владислав присел на кровать. Он представил, как его несуществующая невеста будет ходить по судам или женсоветам и жаловаться.

- Тебя нет, - сказал он. - Никто о тебе ничего не знает.

- Почему?

- Ты не человек!

- Я получу паспорт.

- Какой дурак тебе его выдаст?! Ты никто!

- Я уже все выяснила. Получу паспорт и пропишусь здесь. Посмотрим, как ты потом заговоришь.

Вечером Славик лег спать пораньше, с головой завернувшись в одеяло, не прикасаясь к накрахмаленной простыне.

Утром в цехе все обсуждали вчерашний его разговор по телефону.

Это невозможно было не заметить.

- Витя, ты мой самый лучший друг, - за чаем обратился Вячеслав к электрику Гудимову. - Мне нужен твой совет. Только не перебивай... Не подумай, что я шучу... Ко мне простыня прилипла. И собирается замуж...

Что-то у меня с головой. Фантазия какая-то...

- Простыня? - подмигнул Виктор. - Бывает...

- Да, обыкновенная.

- Ну и женись, - согласился Виктор.

- Да ведь это же простыня!

- Тряпка, что ли?

- Тряпка.

- Тогда не женись.

- Вот и ты такой же, - вздохнул Вячеслав.

Гудимов задумался.

- Вообще-то жениться тебе надо, - покосился Виктор на Безуглова. Столько женщин в цехе... И диван у тебя такой мягкий, - Гудимов покачался на диване.

Безуглов шел домой с определенной целью - выбросить тряпку за дверь, бросить на свалку.

- Чего ты надумал?

Он вооружился ножницами.

- Ополоумел?! - взвигнула она. - Тебя же засудят!

- А вот я выкрою из тебя дюжину носовых платочков! - пригрозил Вячеслав.

- А я не вещь! - злорадно выкрикнула она. - Не вещь! Я сегодня паспорт получила! - Она помахала перед ним красной книжечкой с тиснеными гербом и буквами.

И прошуршала складками, видя, что Вячеслав ей уже не опасен:

- На. Не порви и не испачкай Это документ!

Перед его глазами замаячил паспорт. С фотокарточки смотрела помятая физиономия...

Славику хотелось разорвать ее на мелкие полоски и на клочки и выбросить все это в мусорное ведро.

- Я ходила к паспортистке. Я предъявила ей ярлык. - Славик видел, как перед ним колеблются какие-то складки.