Бочка   ::   Воронов Николай

Канцелярист, не по чину уцелевший от гибели, а также не забывавший о том, что Президент заподозрил его в недозволенных съемках, с мгновения на мгновение ожидал своего служебного крушения. Тот, кого увольняли из канцелярской системы по тайному пункту: "Не соответствует принципам правящей секретности",- попадал в красный список и принимался только на тяжелую и низкооплачиваемую работу. Канцеляристу надо было спасаться, и он жестко слукавил: - Его высокопревосходительство имеет в виду не какую-нибудь мистику. - Да-да, мистика, это... - Потусторонние силы в его просвещенном понимании... - Да-да, именно. - ...наши враги из космоса. - Да-да, верно, это, космяне могли подложить нам свинью. Крановщику никакие удавалось лицезреть Президента, что и было постоянной причиной для его грустно-мечтательных постельных разговоров с женой. Теперь Крановщик сияющими глазами смотрел на Президента, он невольно воскликнул: - Во экземпляр! Бизнесмен с большой буквы, прямо стегозавр! На президентские слова о свинье он отозвался восторженным воспоминанием. - Господин Президент, я когда подъехал на "козле" к бочке... - "Козлом", ваше высокопревосходительство, он называет подъемный кран, перевел Канцелярист. - ...она была чистой воды свинья, вроде даже с хвостиком. От Президента не ускользнули восторженные взоры Крановщика. Он пообещал себе учредить должность кабинетного телохранителя. Мало ли на что может пуститься надоевшая секретарша или подвошистый Канцелярист?! И назначен будет телохранителем этот вот Крановщик. Вытащенные из грязи, низов, преданнее любой собаки. Умягченный выражением такой непосредственной почтительности и своей внезапной прозорливостью, Президент значительно сказал: - Очень вполне достоверно: космяне, это, подложили нам свинью. Но зачем? - пока не провижу. - Извиняюсь, господин Президент. Бочка наша, - вкрадчиво промолвил Кладовщик. - Концепцию, это, моего прозрения оспаривают с доказательствами. Есть ли они у тебя? - Я первый обнаружил. А я неусыпный хранитель полуфабриката. - Когда это? - Вчера вечером. На свинью полсмены походила. - Где обнаружил? На складе? - На платформе. - Космяне! Спустили преспокойненько. В склад не больно-то изловчишься, на платформу, это, удобно. - Во, стегозавр! Трясучка, устроенная бог знает почему сдуревшей бочкой, все еще отдавалась в теле Грузчика. Временами ему чудилось, что вибрирует мозг, и возникло головокружение. В момент головокружения он и поддержал Кладовщика. - Наша. У-ху-ху, в башке у меня ко-о-о-лесом. - Кто таков, это? - Гру-уз-з-чик я. - Грузчик, а, смотрите, якает. Давай доказывай. - Т-ты со мной на "тыты", дак и я н-на "тыты". Грузчик схватился за голову, он старался не упасть, поэтому вращался, как дерево, на которое налетел вихрь, а вырвать из земли не может. - Натрясло человека. До сих пор голосовые связки колеблет, - сказал Химик c душевным сочувствием. - Притвора, это. От возмущения Грузчику полегчало. - Тебе бы так придуриваться, твое превосходительство. Предположим, бочка не наша. Значит, ее гопнули втихаря на платформу конкуренты. Неожиданно для присутствующих Грузчика поддержал Канцелярист. - Диверсия со стороны конкурентов весьма вероятна. - Чего вставился, это? Нишкни! Он антипатриот. - Твое превосходительство, прекрати оскорбления. - Сомневаешься, это, в чистоте, благочестии рыночного соперничества, не веришь, это, в его чудодейственную, живительную силу, значит, ненавидишь нашу систему и - антипатриот. - Думать не думал: ненавижу иль навижу. - Кормишься, это, от нас, работу тебе даем. А вместо любви, признательности - безраличие. Оно же, это, хуже ненависти. - Твое превосходительство, кормежка - еще не причина, неимущему безразлично, кому продавать свой труд. - Все-таки антипатриот. - Я-то патриот.