Боги мира реки (Мир реки - 5)   ::   Фармер Филип Хосе

Приказав остановить показ, Бертон велел компьютеру отпечатать перечень в восьми экземплярах.

– Я даже не смею спрашивать о списке запретов. Боюсь, он может оказаться бесконечным.

Бертон потребовал проверить все 35793 помещения, и через пару минут компьютер доложил, что, кроме восьми землян, в башне не обнаружено ни одного живого существа. Как, впрочем, и мертвого тоже.

– Однако мы знаем, что Лога имел несколько тайных убежищ, незарегистрированных в памяти компьютера,– задумчиво произнес Бертон.-Он о них почти ничего не говорил, но одна из этих комнат нам все же известна. Вот только где искать остальные?

– Ты думаешь, что незнакомец прячется в одной из них?-спросил Нур.

– Не знаю. Во всяком случае, это вполне возможно. Надо попробовать найти его тайные норы.

– Мы можем сравнить реальные размеры башни с теми параметрами, которые указаны на схемах,– сказал Фрайгейт.– Но, мой Бог! Такая работа займет несколько месяцев, и комнаты могут оказаться настолько хитро запрятанными, что мы их все равно не найдем.

– Кроме того, это почти также интересно, как очистка плевательниц,– добавил Терпин.

Устроившись на круглом стуле у большого пианино, он начал наигрывать «Рэгтайм ночных кошмаров». Бертон подошел к нему и встал рядом.

– Нам очень нравится слушать твою игру,– сказал он, хотя на самом деле его раздражала музыка подобного типа.– Но сейчас мы обсуждаем жизненно важный вопрос, в буквальном смысле этого слова. Теперь не время развлекаться и переключаться на что-то другое. Нам необходим ум каждого из нас. Иначе мы все можем погибнуть из-за того, что кто-то не принял участия в обсуждении.

Руки Тома продолжали бегать по клавишам, как два больших паука. Он взглянул на Бертона, и его губы растянулись в улыбке. Долгое, утомительное и опасное путешествие уменьшило вес музыканта до ста семидесяти пяти фунтов. Однако, попав в башню, он упорно поглощал еду и спиртное, и теперь его лицо снова сияло, как полная луна. Большие зубы казались ослепительно белыми на фоне темной кожи, которая, кстати, выглядела немного светлее, чем у самого Бертона. Темно-коричневые волосы не завивались маленькими кольцами, а ниспадали на плечи волнами. На Земле он мог бы сойти за белого, но вместо этого предпочел остаться в черном мире американских негров.

«Я простой ниггер, которого вы можете пнуть, когда захотите,-как он иногда шутил, говоря о себе.– И даже в Хорошей Книге сказано, что, если белая нога бьет по черной заднице, в этом нет никакого греха, ибо то творится лишь пользы ради».

После этого он обычно заливался веселым смехом, совершенно не заботясь о том, как относился к его словам собеседник.

– Мне показалось, что легкое музыкальное сопровождение лишь украсит ваши умные речи. Сам-то я не очень рассудителен.

– У тебя прекрасные мозги, и они нам могут здорово помочь,-ответил Бертон.– Кроме того, в нашей маленькой армии на счету каждый солдат. Если мы начнем разбредаться по углам, игнорируя реальную опасность, наш отряд превратится в дезорганизованную толпу.

– А ты, значит, будешь нашим командиром, верно?– с усмешкой спросил Терпин.– Ладно, парень, ты меня убедил.

Резко оборвав мелодию, он убрал руки с клавиш и поднялся.

– Веди нас, славный Макдафф.

Подавив вспышку гнева, Бертон отошел к столу. Терпин следовал за ним по пятам, вероятно, строя за его спиной смешные гримасы. Как только Бертон остановился у кресла, музыкант самодовольно занял свое место и с улыбкой уставился в потолок.

– Я предлагаю отложить обсуждение ситуации до того момента, когда мы все ознакомимся с содержанием списка,– произнес Бертон, указывая на устройство, которое складывало и брошюровало листы, вылетавшие из прорези в стене.