Большая полицейская сказка   ::   Чапек Карел

да нет, звали его Трутина! И когда этот Трутина увидел, как драконьи головы одна за другой сохнут от горя, он сказал:

- Уважаемое Общество! Человек это или зверь, я готов взять этого дракона к себе домой и как следует заботиться о нём!

Тут все сказали:

- Ну и прекрасно!

И Трутина взял дракона к себе домой. Надо признаться, заботился он о драконе, как и обещал, добросовестно, кормил его, чесал и гладил:

Трутина очень любил животных. По вечерам, возвращаясь с работы, он выводил дракона на прогулку, чтобы тот немного размялся, и дракон бегал за ним, как собачонка, и вилял хвостом.

Отзывался он на кличку Амина.

Однажды вечером заметил их живодёр и говорит:

- Пан Трутина, что это у вас за зверь? Если это дикий зверь, хищник или ещё что, то его водить по улицам нельзя; а если это собака, то вы обязаны купить жетон и ошейник!

- Это собака редкостной породы, - отвечал Трутина, - так называемый драконий пинчер, или семиглавый змеепёс. Правда, Амина?.. Не сомневайтесь, пан живодёр, я куплю ей номер и ошейник!

И Трутина купил Амине собачий номер, хотя пришлось ему, бедняжке, отдать за него последние деньги.

Но вскоре снова ему встретился живодёр и сказал:

- Это не дело, господин Трутина! Раз у вашей собачки семь голов, то и жетонов должно быть семь и семь ошейников, потому что, по правилам, на каждой собачьей шее должен висеть номер!

- Пан живодёр, - возразил Трутина, - да ведь у Амины номер на средней шее!

- Это безразлично, - сказал живодёр, - ведь остальные шесть голов бегают без ошейников и номеров, как бродячие собаки! Я этого не потерплю! Придётся забрать вашего пса!

- Погодите ещё три дня, - взмолился Трутина, - я куплю Амине номерки!

И пошёл домой грустный-прегрустный, пртому что денег у него не было ни гроша.

Дома он чуть не заплакал, так было ему горько; сидел он и представлял себе, как живодёр заберёт его Амину, продаст его в цирк или даже убьёт. И, услышав, как он вздыхает, дракон подошёл к нему и положил ему на колени все семь голов и посмотрел ему в глаза своими прекрасными, грустными глазами; такие прекрасные, почти человеческие глаза бывают у всякого зверя, когда он смотрит на человека с доверием и любовью.

- Я тебя никому не отдам, Амина, - сказал Трутина и погладил дракона по всем семи головам.

Потом он взял часы - отцовское наследство, взял свой праздничный костюм и лучшие ботинки, все продал и ещё призанял деньжат и на все эти деньги купил шесть собачьих номеров и ошейников и повесил своему дракону на шею. Когда он снова вывел Амину на прогулку, все жетоны звенели и бренчали, словно ехали сани с бубенцами.

Но в тот же вечер пришёл к Трутине хозяин того дома, где он жил, и сказал:

- Пан Трутина, мне ваша собака что-то не нравится! Я, правда, в собаках не разбираюсь, но люди говорят, что это дракон, а драконов я в своем доме не потерплю!

- Пан хозяин, - сказал Трутина, - ведь Амина никого не трогает!

- Это меня не касается! - сказал домовладелец. - В приличных домах драконов не держат, и точка! Если вы эту собаку не выкинете, то с первого числа потрудитесь освободить квартиру! Я вас предупредил, а за сим честь имею кланяться! И он захлопнул за собой дверь.

- Видишь, Амина, - заплакал Трутина, - ещё и из дому нас выгоняют! Но я тебя всё равно не отдам!

Дракон тихонько подошёл к нему, и глаза его так чудесно сияли, что Трутина совсем растрогался.

- Ну, ну, старина, - сказал он, - знаешь ведь, что я тебя люблю!

На другой день, глубоко озабоченный, пошёл он на работу (он служил в каком-то банке писцом). И вдруг его вызвал к себе начальник.