Браслет Агасфера   ::   Синельников Владимир

Устроившись возле стены, девушка достала небольшую фляжку с вином, что хранила с самого Зиальга, и попыталась влить несколько капель в рот своему так неожиданно вновь обретенному напарнику. Дыхание Кира еле ощущалось, но на ощупь на его теле не было серьезных ран. По всему выходило, Киру напакостил голос, с такой легкостью вселявшийся в скелетов, или та ужасная многоножка, ринувшаяся на Кира в конце боя. Девушка подергала ее за хвост и почувствовала под рукой слабую пульсацию. Она не успела испугаться. Кир вдруг вздрогнул, и с его губ слетел слабый стон.

— Милый, — Инга впервые назвала так своего напарника, — с тобой все в порядке?

Кир плыл, казалось, по каким-то гигантским, ласково укачивающим его волнам. Ему было до того хорошо в этом дружелюбном месте, что он никак не хотел прислушаться к меньшей части самого себя, что-то вопившей об опасности.

Ну какая, скажите на милость, могла быть опасность здесь?

— Никакой, спи спокойно, — шептали волнующиеся под ним волны, — пока ты здесь, тебе ничего не грозит...

И Кир, блаженно улыбаясь, проваливался в очередной сон без сновидений. Но долго наслаждаться этим состоянием ему не пришлось. Он вынырнул из забытья, обуреваемый какой-то неясной тревогой, вдруг перешедшей в сильнейший испуг, и внезапно очнулся.

Над ним склонилось лицо лучшей из девушек этого мира, ее губы шептали какие-то ласковые слова... Кир вскинул руку, обнимая Ингу за шею. Девушка склонилась еще ниже, и их губы встретились, слившись в долгом поцелуе.

Сколько продолжалось это блаженство, Кир не мог сказать. Когда они наконец оторвались друг от друга, Инга засуетилась с фляжкой с вином. Кир вдруг увидел, как девушка осторожно двигает руками и спросил:

— Ты не ранена?

— Нет, что ты...

— Тогда почему ты так странно себя ведешь?

— Я боюсь ненароком задеть тебя, — чуть удивленно произнесла Инга. — Вокруг же тьма, хоть глаз выколи!

Кир огляделся. За исключением добавившихся неподвижных тел, в пещере ничего не изменилось. Как и раньше, сочились слабым сиянием стены, на которых исходили почти незаметными струйками дыма погасшие факелы... Факелы! Инга просто ничего не видела из-за темноты! Кир с кряхтеньем поднялся, чувствуя, как отзывается болью каждая клеточка тела, и побрел вдоль стены, выдергивая остатки пропитанного смолой дерева.

— Что у тебя делает на руке эта тварь? — спросила Инга, кивая на запястье Кира.

— Это не тварь. — Кир бросил подкладывать щепки в небольшой костерок и погладил обвившую несколько раз запястье уменьшившуюся многоножку, или сколопендру, как ее называл призрак. — Это и есть тот самый артефакт, из-за которого произошла здешняя бойня. Браслет Агасфера.

Перед глазами Кира на мгновение закружилась карусель, состоящая из жизней и путешествий странника, не узнавшего Бога, но он усилием воли отогнал эти призрачные образы прочь. Многоножка не только устроилась на его руке, но и с готовностью передавала то, что видели ее предыдущие хозяева. Кир надеялся, что у него будет достаточно времени познакомиться с этими любопытными картинками. Но позже, позже...

— Надо убрать с Джоли этого типа. — Кир подошел к месту, где нашел свое последнее пристанище его самый близкий друг, и спихнул тело дрока (а убивший Джоли, несомненно, был дроком) с шелта.

Джоли был залит своей и чужой кровью с головы до ног. Кир наклонился над другом и внезапно почувствовал слабую волну боли, кольнувшую его в виски.

— Он еще жив! — крикнул Кир, лихорадочно пытаясь разодрать окровавленную, заскорузлую куртку шелта.

Костру из остатков факелов оставалось гореть всего ничего. Кир и Инга обнаружили в пещере еще двоих с признаками жизни. Рыжеволосую спутницу дрока, попавшую под атаку Кира и теперь вряд ли что помнившую, и паладина. Женщину, если она выживет, надо будет кормить через соску и учить самым элементарным вещам. С паладином было намного сложнее.