Брат-чародей   ::   Горенко Евгения Александровна

Когда-то этот город был столицей Астарении, но прошедшие с той поры столетия смыли его величие и гордую память, превратив крепость древних королей в захолустный городок хриплых торговцев и молчаливых мастеровых. Лишь несколько раз в год на ярмарку стягивались люди со всей округи и город оживал, как иссохшая старуха на свадьбе правнучки.

Дорога, по которой они сейчас ехали, была хорошо знакома Гражене, однако она не сразу поняла, что это значит: если они и вправду едут на постоялый двор к Дубарю, у которого в полдень она должна будет встретиться сним , то ей будет куда сложнее избавиться от совершенно не нужного присутствия учителя. Гражена нахмурилась, но предложить поехать в другое место не рискнула.

И, кто знает, может так им будет легче осуществить запланированное?

Сегодня…

Этот день был выбран не случайно. Предки астаренов отличались любовью к простоте, а их потомки — бережным отношением к традициям. И поэтому только здесь во всей Рении сохранился древний наивный свадебный обряд — мужчина и женщина считались мужем и женой после того, когда в окружении всех своих родственников они обменивались несколькими ритуальными словами "Беру тебя женой… Беру тебя мужем". И всё. Если же у жениха с невестой совсем не было родных (что случалось, впрочем, редко) или если (что бывало чаще) они вступали в брак против воли своих семей, то обряд нужно было совершить в полдень, на рыночной площади, в ярмарочный день. И если до захода солнца их родные на том же месте не объявляли обратное — он получал полную и бесповоротную силу.

Никак не желавшая успокоиться совесть Гражены в который раз подала свой голос — правильно ли она делает, не только ставя свою волю выше воли своей семьи, но и рискуя своим дерзким поступком опорочить её честь?

Ох… Правильно или нет, но решение уже принято. За очередным поворотом показались знакомая постройка. Девушка перевела дыхание, которое как назло всё стремилось скукожиться, и настороженно всмотрелась — не ждёт ли там её Тэиршен?

…Они были знакомы с детства. Однажды Гражена, смертельно обиженная несправедливым наказанием, сбежала из дома. Она и раньше так делала — одиночество заброшенной части парка всегда помогало ей забывать любые огорчения. Но последняя обида была такой жгучей и огромной, что, без колебаний протиснувшись сквозь полуразрушенную ограду, она понесла её в запретную для неё чащу. Целый день она просидела в пещёрке, образованной узловатыми корнями огромного дуба, и только к вечеру, вдоволь наплакавшись и назлившись, она выползла наружу — и со страхом поняла, что не знает, в какой стороне дом.

Пока ещё было светло, она искала обратную дорогу — молча и напряжённо, — но когда темнота укутала всё вокруг, страх подкосил её. Она упала на подмороженный ворох опавших листьев и отчаянно разревелась.

Этот отчаянный плач и спас её: его расслышали издалека. И хорошо, что она рыдала очень долго — пока разбирались, что за звуки, пока седлали коней, пока искали её… Полностью ушедшая в своё громкое горе, Гражена даже не слышала криков приближающихся людей: помощь пришла к ней в виде неожиданно ударившего по глазам света факелов и грубых рук, поднявших её с земли.

Потом свет факелов превратился в огонь камина в большой и тёплой зале, а вместо угрюмых мужчин с колючими ладонями вокруг неё засуетились пожилые женщины. Сквозь марево усталости она запомнила незнакомого мальчишку, заворожено смотревшего на неё как на диковинного зверя, и смех его отца: "Что, Тэиршен, понравилась? А что — может, потом её и сосватаешь. Здоровья у неё хватит на целый выводок детей…"

Утром за ней приехал отец.