И на погосте бывают гости (Танцор - 3)   ::   Тучков Владимир

Работает, распространяется! Давай, буди Деда. Пусть старый порадуется.

- Как же, порадуется он. После вчерашнего.

- Ничего, я ему чабреца заварил. Там, в термосе. Как огурчик через десять минут будет.

Стрелка пошла к джипу.

- Ну что, Следопыт, как думаешь, сработает? - спросил Танцор, нервно затягиваясь сигаретой.

- Хрен его знает, - ответил тот откровенно. - Вообще-то я все точно сделал. Как Дед велел. Да и Дед сегодня в ударе был. Меня аж тряхануло током, когда я до него дотронулся. Так что...

Подошел Дед, на которого Стрелка накинула одеяло. Однако это не очень-то помогало. Деда здорово трясло.

- Ты, Дед, стаканчиком-то не руки грей, - сказал Танцор. - А пей из него. Это чабрец. Отличная штука. Да и к костру придвигайся.

Дед начал пить, все еще смутно представляя, где он и что с ним.

И опять все замолчали. Лишь потрескивали сучья в костре, да хлюпал страдающий Дед.

Довольно скоро он оклемался. Огляделся, понял, куда и зачем его привезли. Спросил Танцора:

- Ну как, работает?

- Работает, Дед, отлично работает. Уже по всей Сети расползлось.

- О, ровно час, - сказал Следопыт, посмотрев на часы. - Через десять минут.

Опять все замолчали. При этом все уже не смотрели на огонь, а повернулись лицами к могиле, ярко освещенной полутора дюжинами фар, подфарников, пово-рошников и стоп-сигналов.

Наступила мертвая тишина.

И вдруг далеко, в деревне, завыла собака. Тут же к ней присоединилась вторая, третья... И вскоре все слилось в один сплошной вой.

Налетел резкий порыв ветра. Над костром взвился. сноп искр.

Стрелка, оробев, прижалась к Танцору. Он обнял ее за плечо и почувствовал ладонью легкую дрожь.

Остро ощущалось, как что-то вокруг нагнетается. Что-то смутное, непонятное, недоступное взгляду, как шахта позвоночника.

Над головой резко сверкнуло...

И Танцор увидел, как крест плавно пошел от изголовья могилы туда, где были ноги, поворачиваясь при этом вокруг вертикальной оси по часовой стрелке. На долю секунды замер в противоестественном состоянии. А потом пошел назад.

Вдруг почувствовал, что Стрелка уже не справа от него, а слева!

Крест вернулся лишь для того, чтобы с еще большей скоростью отправиться к ногам Гуськова. И совсем скоро это превратилось в бег. Потом в мелькание.

Что происходило со всем остальным пространством, было неясно. Потому что яркое пятно могилы окружал непроницаемый мрак. Вероятно, то же самое, поскольку собачий вой доносился то слева, то справа.

Но могила, и все, что попадало в свет фар - друзья Танцора, соседние оградки, кусты и небольшие деревца, джип и "БМВ" - все это с возрастающей скоростью сновало бешеным челноком. И вскоре стало похоже на кляксу гуаши, которую капнули на чистый лист бумаги, а потом этот листок согнули пополам, прогладили ладонью и опять развернули.

Вскоре стало тяжело. Физически тяжело - дышать стало трудно, сердце бешено молотилось, причем то слева, то справа. Танцор заметил, что несчастного Деда рвет, когда тот проносился мимо...

"Невыносимо", - хотел простонать Танцор. Но рядом была Стрелка, которой стало бы еще хуже...

Движение замедлилось...

И совсем скоро все остановилось.

И вдруг могила разверзлась. Отчего в воздухе разлилось серное зловоние.

И из могилы появился Маньяк. Но не успел он сделать и трех шагов, как растворился в воздухе.

Тут же появился еще один Маньяк. Но и этот оказался очень недолговечным. Потом еще один Маньяк... И еще... И еще...

Когда двадцать шестой Маньяк бесследно растворился в воздухе, из могилы, опершись руками на ее край и кряхтя, начала вылезать Изольда.

- Помоги, - сказал Танцор Следопыту.

Вслед за первой Изольдой вылезла вторая. А потом и третья. И все они начали с недоумением рассматривать

друг друга.