Чары старой ведьмы   ::   Бабкин Михаил

— Ух ты! — недоверчиво сказал Боня, приподнял легкую лодочку и осторожно опустил ее на воду. — Ух ты! — восторженно повторил он, залезая в лодку. — Красота какая! Тимка, подай мне рюкзак и поплыли. Я готов.

— Эй-эй, — изумился Тим, — что, вот так сразу? Даже чайку на дорожку не попьем?

— Какой чай! — возмутился Хозяйственный. — Ты разве не видишь, что я уже в лодке сижу? Ни о каком чае не может быть и речи. И вообще, скоро начнет темнеть, а мне не терпится опробовать мой корабль. Так что — вперед! А кстати, как мы плыть-то будем? Ты же мне так и не объяснил.

— Ну, это просто, — Тимка вынул из рюкзака летающий тапок и охранную веревку, отдал брезентовый мешок Боне, а веревку сложил пополам. — Держи, — мальчик сунул Хозяйственному сложенный вдвое конец веревки, — привяжи к носу лодки. А мы с Огником будем тебя буксиром по реке тянуть.

— Вот еще, — пренебрежительно фыркнул Хозяйственный, продевая руки в лямки рюкзака, — как же, стану я ковыряться, узлы на корабельном носу мотать! И так сойдет. Ну-ка, — Боня решительно отобрал у опешившего Тимки веревку и пропустил ее за рюкзачными лямками у себя на груди. — Я, между прочим, этой веревочкой заодно буду вами обоими управлять, как вожжами. Если дерну за левый конец, — значит, берете лево руля. За правый дерну — тогда тянете вправо. Понятно?

— А если сразу за оба дернешь? — хихикнул Тимка, становясь на тапок и обвязываясь веревкой. — Это что будет значить, а?

— Ну-у… — Боня в затруднении поглядел на веревку. — Это будет значить… э-э… значить это будет… м-м… что я проголодался и пора делать привал!

— Тогда давай прямо сейчас оба и дергай, — обрадованно посоветовал Огник, — пока мы еще не отплыли. А то я что-то опять есть захотел.

— Отставить разговорчики! — командирским голосом рявкнул Хозяйственный. — На пустой желудок завсегда легче летается! Вперед, орлы. Пока я не рассердился.

Орел Тимка засмеялся и взлетел над рекой; невидимый орел-дракон что-то сердито проворчал себе под нос, сплюнул огнем в воду и, ухватив свой конец веревки лапами, тоже поднялся в воздух. Хозяйственный напутственно крикнул им снизу:

— Ура! В добрый путь, удальцы-летунцы! — после чего снял ботинки, вальяжно развалился в лодочке и, удобно опершись спиной о рюкзак, закинул ногу на ногу.

Легкая лодочка неслась по реке словно скоростная моторка. Только мотором у нее были мальчик и крылатый дракон. И мотор этот исправно работал почти час, пока не устал.

— Хорошо идем, — с гордостью похвастался Тимка, оглянувшись на лодочку, — не знаю, как там насчет двадцати минут драконьего лету, но дотемна мы, наверное, доберемся куда надо.

— Может быть, да, — проскрипел, задыхаясь, дракон, — а может быть, и нет. Вам хорошо — один на лодке лежа трудится, а другой на волшебном тапке прохлаждается. А я-то лодку сам тяну, крыльями машу. А они у меня не железные!

— Давай тогда помедленнее, — спохватился Тим, — извини, я как-то не сообразил насчет тебя. Забыл, елки-палки, что ты у нас не тренированный. Отвыкший от дальних полетов!

— Вот именно, — проворчал Огник, — нашли себе ездового дракона. Чуть не уморили, — дракончик сбавил скорость: его конец веревки провис в воздухе. Тимка тоже притормозил.

— Эй, голуби перелетные! — сонным голосом окликнул их Хозяйственный. — Почему еле плетемся? Где ваша удаль молодецкая? Вперед, невзирая на трудности!

— Капут удали, — сообщил сверху мальчик, делая круг над лодкой, — Огник устал, надо бы передохнуть. Давай причалим к берегу и дальше пешочком прогуляемся. Пока не стемнеет, а?

— Ребятки, ну сделайте последний рывочек, — лениво попросил Боня, вяло указывая рукой вдаль, — во-он там… вон, у тех валунов… там как раз есть отличное местечко для отдыха. Ровненькая такая площадка, аккурат возле скалы.