Человек, который верил в себя   ::   Блэйлок Джеймс

---------------------------------------------

Джеймс Блейлок

Человек, который верил в себя



Почему Джорджу Мейсону захотелось заглянуть на распродажу домашних пожитков, он не мог бы объяснить. Может, все дело было в погоде, в прекрасном субботнем утре и предвкушении свободного дня. Он часто гулял по соседству с домом, неизменно глядя под ноги в надежде на удачу. Потерянные монеты встречаются чаще, чем можно предположить, и если он выходил гулять рано, то редко возвращался домой, не найдя десятицентовика или, на худой конец, никеля.

Объявление о домашней распродаже было приклеено к почтовому ящику. На ящике стояла фамилия «Фортунато»и была нацарапана стрелка, указывающая на открытую дверь гаража – неясно вырисовывавшийся темный прямоугольник, заполненный полумраком обещаний. Мейсон вошел внутрь, и как только его глаза привыкли к темноте, он сразу же понял, что распродажа не стоит его внимания, несмотря на знаковую фамилию устроителя. Все, что продавалось, было ненужным хламом, безделушками, ветхими книгами и кучей поношенной одежды. Ему сразу же захотелось поскорее покинуть гараж – чувство, странно похожее на страх, – и когда он направился к выходу, то увидел голову старухи, висевшую прямо в воздухе, в темном углу, и у него перехватило дыхание.

Открыв от изумления рот, он уставился на голову: одинокая лампочка высвечивала лицо, а стропила отбрасывали тень на плечи старухи, отчего и создавалось это пугающее впечатление. Хозяйка кивнула посетителю и слегка улыбнулась, но и улыбка, и кивок усугубили чувство страха: казалось, старуха обладает каким-то тайным знанием. Рядом с ней стоял поднос, а на нем – открытая коробка из-под сигар. В ней лежало немного мелочи и ни одной банкноты.

«Прочь отсюда!»– сказал он себе, но вместо того, чтобы уйти, принялся рассматривать хлам, разложенный на шатком карточном столике: стеклянный высокий стакан, грязную старую щетку для волос, сувенирный ножик для открывания конвертов (его деревянную ручку явно грызла собака) и другие не менее унылые вещи. Единственное, что выглядело не столь жалким, это кожаный кошелек для мелочи, на котором краской была нарисована пальма. Такие кошельки покупают дети в сувенирных киосках на побережье. Неожиданно Мейсон почувствовал странную ностальгическую тягу к этой вещице. Медная застежка, легонько щелкнув, расстегнулась, когда он коснулся ее: кошелек раскрылся, словно рот. В нем лежала одинокая монетка достоинством в пенни.

– Сколько стоит кошелек для мелочи? – спросил он, нарушая молчание. Но едва он произнес эти слова, как понял, что вышел из дома без денег. Он уже готов был положить кошелек на место. Старуха пожала плечами.

– Назовите свою цену.

Он еще раз взглянул на вещицу и вдруг вообразил, что этот кошелек принадлежит ему, что он хранит в нем мелочь и, может быть, прячет туда ключ от дома. Нарисованная пальма манила его – она одиноко стояла на острове, позади нее заходило красноватое солнце и мерцала полоска голубой воды. Помолчав несколько секунд, он произнес:

У меня с собой всего лишь пенни, – при этом он потихоньку, стыдясь, дал возможность монетке из кошелька скользнуть к нему в ладонь. Лицо его горело, и он чувствовал, как начинает краснеть. У него не было ни пенни. Это в кошельке был пенни.

– Я возьму пенни, – сказала старуха.

Он услышал скрип, словно отворилась дверь, почувствовал порыв ветра, который пробрался в гараж и закружил маленький пыльный смерч, раздул одежду на металлической вешалке и умер с призрачным шепотом. Мейсон испытал странное ощущение – словно кто-то наклонился к нему и сказал что-то в самое ухо. Однако в гараже никого не было, кроме этой женщины, миссис Фортунато, которая, сдвинув брови, смотрела на него со своего кресла.