Чемодан из конского волоса   ::   Грабб Дэвис

Он проследил, как она, юная и несчастная, скрывается в сумраке кухни, и улыбнулся про себя, опять подумав: какая же она дура, его жена! Он едва дождался, пока дойдет до кушетки и уляжется в прохладном темном уголке.

Вот сейчас, думал Мариус. Вот сейчас...

Через мгновение он поднялся из своего тела и поспешил в холл, стараясь подавить смех, который мог его выдать. Он уже предвкушал вид побелевшего, испуганного лица, когда перечница вырвется из ее пальцев и опишет аккуратную восьмерку в воздухе, прежде чем расколоться о потолок.

Услышав ее голос, он был удивлен.

- Ты должен уйти, - шептала она. - Не смей приходить, если он дома. Я тебе уже говорила, Джим. Что ты будешь делать, если он проснется и застанет тебя здесь?..

Поспешив в кухню, Мариус увидел ее, высунувшуюся в дверь, в сумерки, сжимающую в руке сковородку с овощами.

- Что ты будешь делать? Пожалуйста, уходи!

Мариус бросился к ней, стараясь не коснуть ее, стараясь, чтобы они не ощутили, что он здесь, слушает, смотрит. Огненная волна ненависти медленно росла в нем.

Мужчина был молод, смугл, хорошо сложен и чисто одет. Он наклонился к полуоткрытой входной двери, держа свободную руку Мэри Энн в своих ладонях. Его смуглое овальное лицо склонилось к ее лицу, и в ее улыбке была такая нежность и страсть, какой Мариус никогда не видел.

- Знаю, - сказал мужчина. - Все это я знаю. Но я просто не могу больше терпеть, Мэри Энн. Просто не могу думать, что он опять колотит тебя в эту минуту. Он ведь снова может это сделать. Он может! Говорят, он стал еще хуже после того, как переболел тифом. Спятил, я думаю. Я слышал, как люди говорят, что он спятил.

- Да. Да. Все равно ты должен сейчас уйти, - отчаянно шептала она, оглядываясь через плечо, сквозь лицо Мариуса. - У нас будет время снова обговорить все, Джим. Я... я собираюсь уйти от него, но... Не торопи меня, я наделаю глупостей, Джим, дорогой. Не вынуждай меня делать это, пока я буду готова.

- Но почему не сейчас? - снова заговорил мужчина. - Почему не сегодня вечером? Мы можем пароходом добраться до Луисвилля, и тебе уже никогда не придется сносить его выходки. Ты навсегда избавишься от него, милая! Смотри! Я взял два билета до Луисвилля, вот они, в кармане, на "Нэнси Тэрнер". Боже, Мэри Энн, не заставляй меня так страдать - лежать всю ночь и представлять, как он замахивается на тебя своей палкой и бьет тебя - убивает тебя!

Женщина замолчала, ее лицо смягчилось, она следила, как светлячки чертят свои огненные зигзаги под невысокими деревьями вдоль улицы. Она приоткрыла рот, потом сжала губы и постояла, прикусив нижнюю. Затем она наклонилась и притянула его лицо к своему, ища его рот.

- Хорошо, - прошептала она потом. - Хорошо. Я это сделаю. А теперь иди! Быстро!

- Жди меня на пристани в девять, - сказал он. - Скажи ему, что идешь на молитвенное собрание. Он все равно не заподозрит. Потом мы сможем всегда быть вместе и не прятаться, как сейчас. Милая, если бы ты знала, как я...

Слова были заглушены ее поцелуем, он притянул ее к себе через полуоткрытую дверь и обнял.

- Да! Да! - выдохнула она. - А теперь иди! Пожалуйста!

Он ушел, и его каблуки храбро стучали по мостовой, сигарета дымилась, а спичка мелькнула в темноте кустов, будто падающая звезда. Мэри Энн стояла, словно окаменев, среди дикого винограда, оплетавшего крыльцо. Большие глаза были полны слез, сковородка с овощами остывала в руках... Мариус отступил, чтобы дать ей пройти. Он постоял минуту, глядя на нее, прежде чем поспешить в гостиную и снова лечь в свою плоть, пока не позовут к ужину.

* * *

Капитан "Нэнси Тэрнер" Джо Александер не был удивлен тем, что Мариусу Линдсею понадобился билет до Луисвилля. Спустя годы он вспоминал, что не увидел в этом ничего странного. До выборов было меньше двух месяцев, а в Луисвилле должен был состояться большой митинг демократов.

Все слышали о Мариусе Линдсее и о власти, которую он и его "Дейли Аргус" имели над пристрастиями народа.