Черная комната профессора Тарантоги   ::   Лем Станислав

Если вам захочется позвонить, скажите, что говорит Том, мой товарищ по институту. Да, у меня к вам дело. Старик дал мне скопировать портрет Джоконды Леонардо да Винчи. Ну да, хочет проверить, как я рисую... Не знаете? Этакая улыбающаяся бабенка. Так прикажите немедленно сделать хорошую копию! Я возьму утром. Что? Нет, это должна быть совершенно свежая работа, он может догадаться, краски должны быть еще влажными... Что? Прививки? Э... это наверняка только для отвода глаз. Слушайте, мне кое-что пришло в голову. Проверьте состояние банковского счета профессора. До свидания! Будьте спокойны, я его вам приведу как миленького.

В кабинете Тарантога и Альфен. На мольберте - две Джоконды.

Тарантога. Ну, что ж. Недурно. Совсем недурно, молодой человек. Я вами вполне доволен! Правда, чувствуется некоторая спешка, но ведь это проба. А вам следует знать, что вы сами, да, сами, собственными руками будете выполнять оригинал. Хе... хе... интересно, не правда ли? Вас не удивляют мои слова?

Альфен. Нет, почему же... Я... удивлен... немного...

Тарантога. Сейчас все поймете. Прошу за мной!

Выходят. Коридор, дверь белая, потом черная, останавливаются перед ней. Тарантога начинает один за другим открывать многочисленные замки, Альфен стоит позади, проверяет, где у него пистолеты, вынимает один и тут же прячет.

Тарантога. Дверь черная, видите? Я специально приказал ее так покрасить. Хе-хе...

Альфен. Да? Вам нравится этот цвет?

Тарантога. Не очень, но вам следует знать (входя в комнату), что полиция подозревает меня в убийствах! Они считают меня душегубом, каким-то Джеком-Потрошителем! Так вот, преступных наклонностей у меня нет, а полицию разочаровывать не хочется, поэтому, чтобы хоть немного ее удовлетворить, я приказал покрасить дверь в черный цвет...

Альфен. Полиция вас подозревает? Не может быть! Это же глупо!

Тарантога. Все зависит от точки зрения. Бедняги, у них только одно на уме: трупы, кровь, скелеты... А они случайно не обращались к вам, когда вы шли ко мне?

Альфен. Простите, кто?

Тарантога. Молодой человек, надо быть сообразительнее! Тот, кого вам придется изображать, был гением. Мы говорили о полиции, стало быть, я спрашивал, не застукал ли вас какой-нибудь агент, не пытался ли уговорить капать на меня...

Альфен. У вас какие-то странные выражения... Нет, никто не обращался...

Тарантога. Удивительно. А что касается странности, то у меня с утра до вечера в доме полиция. Тут уж хочешь не хочешь, а перейдешь на их стиль. Целыми днями хозяйничают в подвалах, гаражах, мне их даже немного жаль. Подкинуть бы им какую-нибудь кость, ведь они именно их ищут, уж так хотят найти, но не могу же я ставить под удар Великое Дело, мою Миссию... Одному бедняге пришлось сидеть под дождем трое суток. На пожарной лестнице!

Альфен. Не может быть!

Тарантога. Видимо, был у него такой приказ. Могли хотя бы зонтик дать, ведь лило как из ведра. Наверняка схватил простуду. Ну, вот... это тут. Это - моя Черная комната, господин... простите, как вас зовут?

Альфен. Браун. Алек Браун.

Тарантога. Правда, правда. Никакой памяти на имена. Ну-с, закроем эту дверь... (Подходит к окну.) Ого, судья Бруммер со своим биноклем уже на посту.

Альфен. Как вы сказали?

Тарантога. А! Выживший из ума пенсионер. За неимением лучшего занятия шпионит за мной. Честное слово, когда вот так изо дня в день у тебя в доме разбирают стены и подвалы, заглядывают в кастрюли, пытаясь выяснить, не варится ли там случайно студень из ассистентов, порой так и хочется бросить все это, но долг, молодой человек, долг перед человечеством! Чтоб с ним было, если бы не я? Великий Боже! Нет, я вынужден продолжать свое дело, пусть даже на это потребуется еще десять лет.

Альфен осматривается. Комната почти пуста. На стене большие электрические часы.