Черный тан   ::   Лау Миллер

– Что случилось, Трис? Почему ты здесь? Все очень беспокоятся о тебе…

Трис обреченно махнул рукой.

– Они могут подождать, правда ведь? – пробормотал он. Потом засмеялся дрожащим смехом. – Посмотри на меня, отец. Тебе приходилось когда-нибудь видеть фигуру, меньше подходящую для правителя, чем моя?

– Это ведь только на один вечер, Трис. Я понимаю, что ты себя неудобно чувствуешь, но после всех формальностей можно будет сразу переодеться в твою обычную одежду. Ты из-за этого плачешь?

– Нет. – Тристан уныло покачал головой, потом опять сел на дерево. – Она любила приходить сюда. Это было ее место. Когда мы в первый раз нашли его, я ее поддразнивал. Говорил, что деревья выросли такими сильными и большими на том мес-те где раньше ничего не росло, потому что земля пропитана кровью воинов, которые здесь погибли… – Голос Тристана дрогнул; юноша вспомнил, что его отец был ветераном этой битвы. – Прости меня, отец…

– Все в порядке, Тристан. – Талискер сел рядом с сыном и стал рассеянно смотреть на деревья, казавшиеся в темноте двигающимися тенями. – Возможно, ты прав. И что она ответила?

– Она не обратила на мои слова внимания и все равно любила приходить сюда. Сестра не позволяла отговаривать себя от чего-то. Посмотри. – Он показал на ближайший ствол дерева. – Риган вырезала на нем свое имя.

– Она умерла, Тристан.

Талискер произнес эти слова насколько возможно мягко. Медленно, понимая, что время подгоняет его, Дункан рассказал сыну о том, что сделала богиня Фирр. Тристан долго молчал, не находя в себе сил заговорить.

В конце концов он проговорил:

– Ты помнишь, я обещал, что ни один сеаннах не станет рассказывать о Риган легенд? Я и сейчас этого не хочу. В Сутре вряд ли кто-нибудь вспомнит о ней с любовью и благодарностью…

– Но это ведь не значит, что мы с тобой не можем этого делать? – возразил Талискер. – В конце своей жизни она поступила правильно…

– Хотя это уже не вернет погибших…

– Нет. Но мы будем помнить ее, – у Талискера перехватило горло, и голос дрогнул, – как мою дочь…

– И как мою сестру, – закончил Тристан. – Да.

Они несколько минут посидели в тишине, глядя на дерево Риган. Раздалось громкое пение. Сиды и Великие праздновали восстановление законного правителя, оставив недавние слезы истории. Звук был чистый и высокий.

– Нам надо идти, – одернул себя Талискер. – Тебя ждут и волнуются…

Тристан неохотно встал, и они пошли по тропинке.

– Трис? – окликнул его Талискер.

– Что?

– Я знаю, что ты любил Риган, но тебе не нужна ее помощь. Ты будешь великим правителем. И ты… всегда мог им быть…

– Спасибо, отец.

Они бок о бок вернулись в город, где звук поющих голосов поднимался высоко в небо.



ЭПИЛОГ

Нима, наплакавшись, уснула. Она больше не хочет быть сеаннахом, решила девушка. Когда Мориас вернется в долину, она сообщит ему, что передумала…

В доме было совсем темно, когда Нима проснулась. Ее разбудил какой-то шорох. Она села в кровати, затаив дыхание и прислушиваясь к звукам. Через некоторое время девушка встала и тихонько, на цыпочках, пошла в гостиную. Огонь в очаге давно погас. В комнате было темно и тихо, но когда Нима увидела фигуру, сидевшую в большом мягком кресле, у нее не осталось сомнений.

– Учитель. Вы вернулись.

– Да, девочка. – У него был усталый, но довольный голос. – Ты хочешь мне что-то сказать?

– Да. – Нима, не зажигая лампы, села на стул напротив, подогнув под себя колени и завернув ноги в подол ночной рубашки. – Я не думаю, что смогу стать сеаннахом, Мориас, – сказала она серьезно.

– Но почему, Нима? Ведь твои соплеменники выбрали именно тебя.

– Знаю. Но это так… печально. Ведь все эти истории – не просто слова, верно? Все эти события происходили с людьми.

– Конечно.