Что мне удалось предсказать   ::   Лем Станислав

---------------------------------------------

Лем Станислав

Что мне удалось предсказать



Станислав Лем

Что мне удалось предсказать

Наверное, уже пора подвести итоги тому, что я смог сделать не в области якобы научного вымысла, а, главным образом, в сфере познавательно-прогностической. Точность предсказания, однако, не дает пропуска на Парнас. И в эстетически плохой упаковке может находиться твердое ядро будущей инновации, которая изменит мир. Поэтому я только скажу несколько слов о том, что мне удалось предсказать.

Я вел себя как одинокий путник, который, находясь на краю неизвестного континента, старается распознать будущие коммуникационные пути, возможность строительства дорог в пустыне и на бездорожьи, то есть уже проектирует главные направления стратегии освоения огромной, аж за горизонт, безлюдной местности. В моем случае это был горизонт понятийный. Мысль, направленная в будущее, это как взгляд, брошенный вдаль: может заметить затуманенные, непонятные формы, неизвестно, гор или скал, или только низких облаков. Эта несколько корявая метафора показывает, что легче распознать невыразительные контуры каких-то больших массивов, чем четко различить детали отдаленной местности. Неудачи футурологии возникли оттого, что она пыталась дать точные сценарии temporis futuri излишне детально: она утверждала, что в политике может произойти то-то и то-то, что открытие чего-то неизвестного сегодня произойдет послезавтра, она представляла меню настолько подробное, что все происходило иначе. Только рефлекторно чувствуя, что предсказать большие или малые политические стычки не удастся, я не касался реальной политики (еще и потому, что я писал, желая при благоприятных обстоятельствах уберечься от бдительности цензоров "реального социализма"). Хотя, видно, трудно порвать с политикой, так как можно сразу потерять читателей, жаждущих конкретики. Германн Кан (Herman Kahn), как сегодня Фукуяма (Fukuyama) или Хантингтон (Huntington), - все они являются кропотливыми исследователями и пробуют прозондировать будущее так, как будто бы они должны его нарисовать на черной поверхности глобуса - черном, гладком шаре, который находился в географическом кабинете моей львовской гимназии. Однако, чем более детален прогноз, тем легче он поддается безапелляционным фальсификациям. Ну кто сегодня читает толстые тома Кана? А ведь он установил "все" на двести лет вперед, хотя и не предусмотрел развала Советского Союза.

Каждый автор прогнозов является самозванцем, а если его читают и цитируют с кафедр, то он становится профессионалом даже тогда, когда он полностью ошибается. Я же был только любителем, туристом будущего времени, предсказывал, занятый небылицами, не строил Вавилонской башни, самое высокое, на чем я расположил свои вымышленные биваки, была почва основных наук, типа астрофизики. А так как я часто использовал форму и содержание гротеска, то я невольно защищал мои временные постройки от самовысмеивания. Я не описывал будущие события, а только представлял различные МОДЕЛИ того, что возможно (согласно моему мнению), хотя это могло выглядеть забавно или утопически.

К работам политологов, экспертов по установлению мира (в основном, на бумаге) я относился как к гороскопам астрологов: я их обходил. И в то же время углублялся, исходя из возможностей, в результаты точных наук, что потом стало навыком и, одновременно, мучением в настоящее время. Я не экстраполировал: я всегда повторял, что молоко не является никакой "экстраполяцией" коровьего пережевывания травы, хотя без травы не было бы и молока. Хотя я и сам не знаю, откуда у меня взялись эти различные помыслы и домыслы.