Икона   ::   Форсайт Фредерик

Музей расположен на двух этажах и состоит из девяти огромных залов, заполненных пятьюдесятью пятью витринами. В них выставлены стоящие буквально миллиарды долларов произведения искусства, имеющие еще и историческую ценность. Все принадлежащее царям – их короны, троны, оружие, одежда, включая сюда еще и лошадиную упряжь, – было расшито серебром, золотом, бриллиантами, изумрудами, рубинами, сапфирами и жемчугом.

Когда глаза привыкли к темноте, Монк разглядел перед собой туманное очертание лестницы, ведущей на верхний этаж. Слева от него виднелась сводчатая арка, через которую можно было пройти в залы, находящиеся на первом этаже. Оттуда послышался слабый звук удара, как будто кто-то натолкнулся на одну из витрин.

Набрав побольше воздуха, Монк бросился сквозь арку и, используя прием парашютистов, покатился по полу, пока не уперся в стену. Когда он был в дверях, то краем глаза увидел, как мелькнуло голубоватое пламя, вылетевшее из дула, и почувствовал, как его засыпало осколками стекла от разбитой пулей витрины.

Он не мог видеть всего, так как находился в длинном узком зале с длинными стеклянными ящиками вдоль стен и единственной витриной, тоже целиком из стекла, в центре. Внутри витрины в ожидании яркого электрического света и глазеющих туристов были выставлены бесценные русские, турецкие и персидские одежды, в которых короновались все цари – от Рюрика до Романовых. Один лоскуток любого из этих нарядов, с нашитыми на него драгоценными камнями, мог прокормить рабочего человека в течение долгих лет.

Наконец звякнул кусочек стекла. Монк напряг слух и уловил прерывистое дыхание, как будто кто-то старался дышать бесшумно. Взяв осколок разбитой витрины, он швырнул его в темноту, откуда слышался этот звук.

Осколок упал на стеклянный ящик, раздались еще выстрелы наугад и между выстрелами – звук шагов бегущего человека. Монк поднялся и, пригнувшись, побежал вперед, держась за витрину в центре зала; затем он понял, что Гришин перебрался в следующий зал и там поджидает его.

Монк приблизился к соединяющей залы арке, держа в руке осколок стекла. Приготовившись, он бросил его далеко в глубь зала, прошел через арку и сразу же, шагнув в сторону, спрятался за шкафом. На этот раз выстрелов не последовало.

Когда глаза Монка привыкли к темноте, он увидел, что находится в меньшем зале, где стояли троны, украшенные драгоценными камнями и слоновой костью. Трон, на котором короновался Иван Грозный, стоял в нескольких футах слева от него, а за ним – трон Бориса Годунова. Монк, конечно, этого не знал.

Человек, находящийся в зале, явно долго бежал, потому что после остановки под деревьями, где он отдохнул, Монк дышал ровно и размеренно, а где-то впереди слышалось хриплое дыхание Гришина, жадно хватавшего воздух.

Высоко подняв над головой руку, Монк постучал стволом своего пистолета по стеклу. Он увидел в темноте яркую вспышку и тотчас же выстрелил в ответ. Над его головой зазвенело разбитое стекло, а с трона царя Алексея, в который попала пуля Гришина, посыпались бриллианты.

Очевидно, пуля Монка почти попала в цель, потому что Гришин повернулся и побежал в следующий зал, который – Монк этого не знал, а Гришин, должно быть, забыл – был последним, тупиковым. В этом зале стояли старинные кареты.

Услышав шаги впереди себя, Монк быстро побежал за Гришиным, чтобы тот не успел найти удобную позицию. Вбежав в последний зал, Монк нырнул за богато украшенную карету семнадцатого века, на четырех колесах и с позолоченным орнаментом. Наконец-то кареты давали возможность укрыться, но они прятали и Гришина. Каждая карета стояла на возвышении, отгороженная от публики не стеклом, а шнурами, протянутыми между вертикальными стойками.