Чудо человека и другие рассказы   ::   Балабуха Андрей

-- Мне кажется, истина должна лежать не на каком-то из путей, а на их перекрестке. Недаром говорят, что мы живем в век синтеза: продуктов питания и пластических материалов, науки и искусства...

-- От имени наших подписчиков благодарю вас, месье Чудин! -- Эме поднялся, поклонился и перекочевал за другой столик, где о чем-то беседовали, оживленно жестикулируя, Бенини и Грассо.

Вечернее заседание было не особенно интересным. Профессор Хартмут докладывал о новом способе связывания свободных радикалов в клеточном белке. С работой этой Чудин был в основном знаком, -- как по опубликованным материалам, так и по непосредственным наблюдениям: в прошлом году ему довелось побывать в Эдинбургском Королевском биохимическом институте. Главное же, Чудин нс считал это направление правильным. Все это: антитела, связывание свободных радикалов, удаление из организма тяжелой и сверхтяжелой воды -- лишь попытки оттянуть неизбежный финал, exitus letalis. Организм -полностью автоматизированная фабрика по производству белка. До какого-то момента она работает исправно, производя брак лишь изредка, случайно, в совершенно безопасных количествах. И вдруг происходит "диверсия". Фабрика начинает вырабатывать все больше брака, наконец -- только брак. Начинается эскалация производственных дефектов, катастрофа ошибок. И все, что делают пока геронтологи, -- лишь попытка компенсировать присутствие этого брака в организме, борьба с последствиями "диверсии", а не с ее первопричиной. В то время как главное -- найти "диверсанта", притаившегося в закоулках генетического кода, найти и своевременно обезвредить. Но -- как?

До чего же это унизительное чувство -- томительное бессилие разума!

Вечером его спутники по делегации поехали в Бержерак. Чудин остался: он уже побывал в этом провинциальном городке, гордящемся, что он -- родина Сирано де Бержерака (хотя родился сей бретер, поэт и мыслитель, увы, в Париже...), маршала Ла Форса, метафизика Мэн де Бирана и энциклопедиста Проспера Фужера. Чудин осмотрел все места, связанные с их именами, заглянул в книжные магазины, побродил по набережным Дордони... Больше ему нечего было там делать. Вдобавок сегодня его пригласили Лафаржи, а быть приглашенным французами домой в высшей степени лестно.

Лафаржи были милой и интересной парой. Оба они работали здесь же, в институте де Голля. Чудин зашел в номер, переоделся и через парк направился к их коттеджу.

Институт занимал обширную территорию, расположенную на берегу Дордони километрах в десяти ниже Бержерака. Кроме центрального комплекса здесь были два больших лабораторных корпуса, виварии и многоквартирный жилой дом для младшего персонала -- профессорский состав жил в коттеджах, разбросанных по прибрежной части парка.

К себе Чудин вернулся за полночь. Забавно, думал он, выйдя из душа и растираясь махровым полотенцем, на всех подобных симпозиумах, коллоквиумах и конгрессах самое интересное -- не официальная часть, которую можно представить себе заранее, не работа семинаров и комиссий, а кулуарные разговоры, встречи, свободный обмен мнениями. Один этот визит к Лафаржам дал не меньше, чем два дня заседаний...

Ч удин совсем уже собрался лечь, как вдруг заметил лежавшую на тумбочке у постели книгу. Мгновение он смотрел на нее, припоминая. Ах, да!

...После вечернего заседания его остановил в коридоре человек невыразительной, незаметной какой-то наружности, от которого оставались в памяти лишь темные очки в роговой оправе да алая розетка ордена Почетного легиона (кстати, почему "почетного"? Точнее было бы перевести это как "Легион чести"...). Человек взял Чудина под руку, увлек в боковой холл и усадил на диван.