Аккорды кукол   ::   Трапезников Александр

В машине сидели ещё двое - мужчины с оловянными пустыми глазами.

- Я же тебя предупреждал - не смей называть меня так! - со злостью произнес мальчик. - Ты это нарочно, да?

- Нет, задрыга. Просто мне не нравится твое имя. Герасим... Что это такое? А где же тогда твоя Му-му? Утопил, задрыга?

- Еще раз назовешь меня так - выбью глаз, - холодно произнес мальчик.

В его голосе Усатый услышал нешуточную угрозу. Встретившись взглядом с двумя буравчиками, он вздрогнул. Пес с ним, с мальцом, надо бы проучить за нахальство, но в другой раз. Дело не ждет.

- Ух, какой сердитый волчонок, - миролюбиво сказал он. - Ладно, садись, опаздываем.

Через несколько минут, пока "тойота" петляла по переулкам, один из сидевших на заднем сиденье спросил:

- Ты все понял, что надо сделать?

- Не дурак, - огрызнулся мальчик. - Где деньги?

- Получишь потом.

- Тогда тормози. Я выйду. Потом - лапша с котом.

Усатый обернулся:

- Корж, может, врезать ему, чтоб не возникал? На пользу пойдет.

- Зачем? Не надо. Парень умный, все правильно говорит. Из такого толк выйдет. Дай.

Усатый недовольно открыл "бардачок" и бросил на колени мальчику почтовый конверт. Тот стал сразу же пересчитывать купюры.

- Пятьсот баксов, - хмыкнул он. - А где ещё три сотни?

- Вычли за прошлый раз. Когда ты в машине напукал.

- Ладно, пусть будет по-вашему. - Мальчик сложил деньги обратно в конверт и спрятал его в карман джинсов. - Долго ещё ехать?

- Причалили. Обратно доберешься пехом. И не светись нигде, - произнес сидевший рядом с Коржом мужчина. У него был землистый цвет лица характерный для тех, кто недавно вышел из колонии. Он протянул мальчику туго свернутую газету. - Держи свой любимый "Московский комсомолец". Или ты ещё в пионерском возрасте?

- В пенсионерском, - снова огрызнулся парнишка.

- Вон твой клиент. - Усатый показал пальцем на плечистого мужчину средних лет, выгуливающего на газоне карликового пуделя. - Бить будешь в живот.

- А он не хилый. - В голосе мальчика впервые послышались опасливые нотки.

Корж успокаивающе похлопал его по плечу:

- Не шатайся, мы рядом. Вали, пока народу мало.

Герасим скачком выпрыгнул из машины, хлопнул дверцей. Направился в сторону плечистого. Оставшиеся в "тойоте" молча наблюдали за ним сквозь тонированные стекла. Дойдя до газона, мальчишка, нагнувшись, стал завязывать кроссовку. Потом вдруг принялся играть с пуделем, подкидывая вверх ветку.

- Дрейфит, - произнес Усатый.

- Его правда называют "маленьким дьяволом"? - спросил Корж.

- Так точно, ваше благородие. Гляди, гляди...

Герасим подошел почти вплотную к плечистому, продолжая гладить левой рукой собаку. В правой он держал свернутую в жгут газету.

- Дяденька, а как зовут вашу сучку? - писклявым голоском спросил он.

- Альма, - отозвался мужчина.

- Да я же не про собаку, а про жену вашу спрашиваю, - сказал мальчик и тотчас нанес короткий удар.

Остро наточенная спица, смяв газету, вошла в плоть, как в масло, пробив внутренности. Мальчишка бросился наутек, вскочил в отходящий автобус, а плечистый, недоуменно глядя ему вслед и прижимая обе ладони к животу, начал опускаться на газон. Жалобно заскулил пуделек, пытаясь лизнуть хозяина в лицо.

В "тойоте" с пристальным интересом наблюдали за этой сценой.

- Теперь Гнилой либо сдохнет, либо будет на врачей работать, произнес Корж. - Надо было вовремя долги отдавать. Поплыли.

"Тойота" медленно отъехала прочь, а солнце продолжало светить так же ярко, словно ничего не случилось.

3

Деньги в своей квартире прятать было бессмысленно, с таким же успехом можно выбросить их в мусорный ящик. Отчим шарил по всем углам в поисках жалких "деревянных", а что находил - тратил на водку. Брал последние вещи и продавал возле ларьков.